Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

Совершенно уникальный случай произошел в апреле 1930 г. Начальник Военно-технического управления РККА Н. Синявский, выступая под псевдонимом «Микуличева» — главного инженера Электротехнического треста, заключил договор с германским гражданином Гейнц-Мюллером о постройке последним якобы изобретенного им аппарата, способного без проводов на расстоянии не менее 200 и до 1600 метров плавить металлы, зажигать деревья и т. д.

Авантюристу было уплачено 20 тысяч рублей на покупку материалов, 1500 германских марок на предварительные работы и 3 тысячи рублей в качестве заработной платы. Плюс к этому, ВТУ взяло на себя содержание семьи Гейнц-Мюллера и его помощника. По истечении срока договора (3 месяца) выяснилось, что у «изобретателя» нет даже чертежей устройства, а по заключению специалистов Политехнического института в г. Ленинграде, где Гейнц-Мюллер создавал свой прибор, немец являлся технически безграмотным человеком[1212].

Огромный вред в деле боевой подготовки наносили факты очковтирательства. Это явление стало распространяться стремительно уже сразу после окончания Гражданской войны. Определяя природу данного явления, Л. Троцкий писал: «Ложные донесения вытекают из чувства ложного стыда и ложного казенного самолюбия, из потребности представить свою ошибку в причесанном виде… Гримировщики и маскировщики сидят на разных ступенях командной иерархии. Получается так, что когда через эти этапы проходят донесения, то в штабе дивизии или армии получается уже картинка, весьма отличная от действительности…»[1213]

Тогдашний председатель Реввоенсовета СССР видел в борьбе с очковтирательством одну из важнейших задач по укреплению обороноспособности страны. Ему вторил начальник Политического управления РККА А. Бубнов. В своей статье «О карательной политике в Красной армии» он отмечал, что у части командного и политического состава «имеется стремление представить, показать состояние части, состояние учебы не таким, как оно есть на самом деле… Это есть такая „маскировка“, которая наносит делу строительства армии громадный вред и которая имеет ближайшее касательство к военно-судебным органам, потому что оно в той или иной форме порождает целый ряд таких явлений, которые или являются преступлениями, или граничат с преступлениями»[1214].

Итак, высшие руководители армии однозначно воспринимали очковтирательство как явление, которое влечет за собой серьезные негативные последствия, перерастающие в преступления, с которыми надлежит бороться карательным органам. К числу этих органов, безусловно, относились и особые отделы ОГПУ. Обо всех вскрытых в войсках фактах очковтирательства они незамедлительно информировали вышестоящее командование. И это был основной способ борьбы органов госбезопасности с данным явлением.

Приказом № 79 от 17 мая 1922 г. ГПУ утвердило проект донесений особых отделов, направленных не только на изучение текущего положения в РККА, но и на вскрытие фактов очковтирательства. Так, особистам предлагалось выявлять факты скрытия недостатков в снабжении войск, в санитарных и жилищных условиях, а также в подготовке частей, их учебе и т. д.[1215]

В центральном архиве ФСБ РФ сохранилось дело с информациями высшему военному руководству (К. Ворошилову, И. Уншлихту, Б. Шапошникову, А. Бубнову и др.) за период с октября 1929 по декабрь 1930 г. Из более чем двухсот спецсообщений Особого отдела ОГПУ почти 60 % составляют информации о разного рода недостатках в хранении и эксплуатации техники и вооружения, боевой учебе, снабжении и т. д. Отдельные документы прямо указывают на факты очковтирательства. Сюда можно отнести сообщения о попытках заказывающих управлений РККА принять на вооружение не соответствующую требованиям боевую технику, о недостатках в доработке танковой 45-мм пушки, в достройке крейсера «Красный Кавказ», при проведении маневров, разработке мобилизационных планов ЛВО, об очковтирательстве со стороны командира и военкома 12-й стрелковой дивизии Кузьмина, о фактах сокрытия недостатков при инспектировании одной из дивизий и т. д.[1216]

К сожалению, легко вскрываемых фактов очковтирательства не замечали некоторые ответственные руководители РККА. Так, в условиях «военной тревоги» 1927 г. для инспектирования боевой готовности конных соединений Белорусского военного округа выехал С. Буденный. Он удовлетворился обходом выставленного на вокзале в Минске почетного караула, осмотром лишь одной казармы эскадрона, одной конюшни (куда собрали лучших лошадей дивизии) и выступлением на общем собрании 2-й кавбригады. О данном факте Особый отдел ОГПУ проинформировал лично И. Уншлихта как заместителя председателя РВС СССР[1217].

Один из известных военных работников Я. Гайлит писал В. Блюхеру в сентябре 1928 г. о безобразиях, которые творились на маневрах 2-го корпуса МВО. Автор письма особо отметил, что командующий МВО Н. Куйбышев «разыграл маневры „по нотам“, очковтирательство было невероятное…»[1218].