Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

По его указанию, например, заместитель наркома и начальник Политического управления РККА Я. Гамарник подготовил предложения для Политбюро по поводу перелета за границу летчика Вахромеева в 1934 г., после беседы с ним в особом отделе. Казалось бы, частный случай стараниями К. Ворошилова и Я. Гамарника лег в основу решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 26 мая 1934 г., повлиявшего на правовое положение органов ОГПУ в войсках: «Категорически запретить впредь ОО ОГПУ вызывать и допрашивать командиров и красноармейцев без ведома и согласования с комиссаром части»[334].

Этим же постановлением ОГПУ обязывалось довести решение до всех подчиненных особых отделов, объявив его специальным приказом, а также снять с должности и запретить работать в органах госбезопасности начальнику особого отдела авиабригады Еремину и уполномоченному Козловскому.

Указанное решение Политбюро предполагало некую форму контроля со стороны, однако те, кто подписывал документ, хорошо знали, что не в официальных вызовах военнослужащих состоит основная работа особистов.

Ведь эти же члены Политбюро двумя годами раньше настояли на лишении Реввоенсовета СССР, а следовательно и лично К. Ворошилова, давать задания Особому отделу ОГПУ и контролировать ход их исполнения. Это решение было проведено в «советском порядке», т. е. через ЦИК СССР и объявлено приказом ОГПУ № 534/295 от 22 сентября 1931 г.[335]

Более того, в тот же день, когда особистам запретили вызывать красноармейцев и командиров без ведома комиссара, Политбюро постановило усилить контроль со стороны органов госбезопасности за таким важным звеном военного ведомства, фактически руководимого лично К. Ворошиловым, как IV (разведывательное) управление РККА. Начальник Иностранного отдела ОГПУ А. Артузов одновременно назначался первым заместителем начальника Разведупра, контролирующим все аппаратные отделы. ОГПУ обязывалось ужесточить контроль за штатными сотрудниками и агентурой IV управления. Создавалась специальная комиссия с участием представителей Особого и Иностранного отделов ОГПУ для разработки общего плана военной разведки[336].

Поэтому можно лишь с большим допуском считать, что К. Ворошилов, а в его лице и все военное ведомство стали как-то влиять на деятельность особых отделов в связи с обязательным теперь уведомлением комиссаров о вызове военнослужащих. Скорее всего, перелет Вахромеева за границу был лишь поводом в будущем свалить вину за подобные случаи на особистов.

И уже точно ни о каком контроле за деятельностью органов госбезопасности К. Ворошилов даже не вспоминал, к сожалению, в последующие годы, когда развернулись массовые репрессии в Красной армии. Совершенно справедливо указывал известный военный историк О. Сувениров, что большинство репрессированных командиров и политработников подверглись аресту с санкции наркома обороны, Маршала Советского Союза К. Ворошилова[337]. Так он применял на практике «контрольные» функции, которых добился в мае 1934 г.

Исходя из изложенного, можно утверждать: К. Ворошилов выстраивал взаимоотношения своего ведомства с органами ВЧК — ОГПУ исходя из личных пристрастий и в духе своих официальных выступлений о благополучном положении в РККА и на Флоте. Контроль со стороны другого государственного органа за Вооруженными силами он считал, мягко говоря, малоэффективным и мелочным.

При этом не надо забывать и того факта, что К. Ворошилов с января 1926 г. являлся членом Политбюро ЦК ВКП(б), а председатель ОГПУ Ф. Дзержинский и сменивший его В. Менжинский никогда не поднимались на самую высшую ступеньку партийной лестницы.

Все вышесказанное дает основание сделать следующие выводы:

1. Изменение внешней и внутриполитической обстановки после окончания Гражданской войны, сокращение и демобилизация Красной армии, введение новой экономической политики, со всеми вытекающими из этого последствиями, обусловили необходимость изменения игрового положения и статуса органов госбезопасности в целом и их подразделений, работающих в войсках, в частности.

На основе решений IX съезда Совета и партийных инстанций была упразднена ВЧК и на ее основе создано Государственное политическое управление при НКВД.

В ходе реформы предполагалось:

а) ликвидировать внесудебные полномочия органов госбезопасности;

б) ограничить поле их деятельности только политическими преступлениями.

Дальнейший ход событий показал, что реализовать задуманное на практике удалось далеко не во всем. В течение 20-х годов партийно-государственное руководство страны вновь и вновь наделяло ГПУ — ОГПУ дополнительными полномочиями, расширяло круг решаемых им задач. Привычка к управлению с использованием репрессивных мер оказалась достаточно устойчивой.