Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

В «Положении о ГПУ» указывалось, что, для осуществления возложенных на него задач, на местах образовывались губернские и областные отделы, а также «особые отделы ГПУ фронтов, военных округов и армий, особые отделения дивизий и охраны границ»[372]. Как видим, идеи Ф. Дзержинского не были поддержаны его тогдашними ближайшими соратниками. Проект Положения разрабатывали заместитель председателя ВЧК И. Уншлихт, начальник Секретно-оперативного управления В. Менжинский и его заместитель по Особому отделу Г. Ягода. Больше того, они настояли и на утверждении ВЦИКом «Положения об особых отделах Госполитуправления», в котором задача по борьбе с контрреволюцией ограничивалась рамками Красной армии и Флота, а вот выявление и пресечение шпионской деятельности распространялось на всю территорию страны, закрепляя тем самым за особыми отделами статус одного из главных (если не главного) подразделений ГПУ. Вопреки мнению Ф.Дзержинского предусматривались в Положении и особые отделы военных округов.

Разработка и утверждение упомянутых выше важнейших для органов госбезопасности документов происходили во время отсутствия Ф. Дзержинского в Москве. Он в это время находился в Сибири и решал, конечно же, тоже важный продовольственный вопрос[373]. Изучая соответствующую литературу, опубликованные и еще хранящиеся в архивах материалы, мы не смогли найти хотя бы упоминание, что он телеграммами либо переговорами по прямому проводу хоть как-то пытался влиять на ход событий по проведению в жизнь своих идей в отношении особых отделов. В чем же дело? Ответом на этот вопрос может быть только одно: внутренне он уже переключился на решение экономических проблем, пытаясь инициировать соответствующие решения ЦК партии. Транспорт, продовольствие, состояние производства металлов, борьба со взяточничеством и т. д. все больше занимают его мысли и время. А перманентные стычки с наркоматом юстиции и внутриведомственная борьба, расхождения во взглядах с представителями чекистского ядра в лице И. Уншлихта, В. Менжинского и Г. Ягоды, психологическая усталость от необходимости личного принятия решений о самых жестких репрессивных мерах в годы войны и даже после ее окончания не способствовали его активной включенности в сферу деятельности госбезопасности. Ф. Дзержинский, по нашему мнению, в начале 20-х годов явно хотел снять с себя мундир «социалистического жандарма».

Для этого была еще одна весомая причина. Отъезд Ф. Дзержинского в Сибирь в достаточно сложное для ВЧК время реформирования можно рассматривать как демарш. Ведь именно по вопросу о компетенции и статусе ВЧК он впервые начиная с Гражданской войны потерял безоговорочную поддержку В. Ленина. Вспомним упоминавшуюся ранее записку председателя СНК Л. Каменеву от 29 ноября 1921 г.: «Т. Каменев! Я ближе к Вам, чем к Дзержинскому. Советую Вам не уступать и внести в Политбюро. Тогда отстоим maximum из максимумов. На НКЮ возложим еще ответственность за недонесение Политбюро (или Совнаркому) директив и неправильностей ВЧК»[374].

Эта записка имеет прямое отношение к рассмотрению проектов реорганизации ВЧК, представленных Ф. Дзержинским и членом Политбюро Л. Каменевым.

С учетом вышесказанного, можно уверенно предположить, что параллельно изучался вопрос и о кандидатуре председателя ГПУ при НКВД. Наркомом внутренних дел с марта 1919 г. являлся Ф. Дзержинский, а в проекте постановления, представленного в Политбюро наркомом юстиции Д. Курским, предусматривалась возможность замещения должности председателя ГПУ специально назначаемым заместителем НКВД[375], и, вне всякого сомнения, этим должностным лицом мог стать И. Уншлихт, к тому времени реально участвовавший в подготовке и проведении реформы. Этот вопрос мог разрешиться на заседании Политбюро ЦК 2 февраля 1922 г., где подлежало утверждению положение о реорганизации ВЧК И. Уншлихт обратился к В. Ленину со специальным письмом, просил присутствия его на заседании. Однако, ввиду болезни, председатель СНК не смог принять участие в совещании и вообще уехал из Москвы до 9 марта[376].

Известно, как В. Ленин тщательно прорабатывал даже второстепенные вопросы, связанные с Генуэзской конференцией, и торопил своих соратников реформировать ВЧК до ее начала. С учетом того факта, что Ф. Дзержинский для западного мира являлся символом «красного террора» и вообще репрессивной политики ВЧК, В. Ленин вполне мог стоять за замену его на И. Уншлихта в качестве преемника на посту председателя ВЧК, но уже в Государственном политическом управлении при НКВД. Болезнь В. Ленина не позволила ему присутствовать на ряде важных заседаний Политбюро, и достаточно близкие отношения И. Сталина и Л. Каменева с Ф. Дзержинским решили вопрос о назначении в пользу последнего.