Оргазм, или Любовные утехи на Западе. История наслаждения с XVI века до наших дней

Похоже, что такие прикосновения и смелые игры лежат в основе юношеской сексуальной культуры, когда все ласки совершаются украдкой от отца или мужа возлюбленной, и именно такие быстрые и тайные ласки определяют в дальнейшей жизни вкус к ласкам впопыхах, втайне, и боязнь быть застигнутым врасплох только усиливает наслаждение. Многие самые большие чувства рождались от желания нарушить запреты, как общественные, так и религиозные. Подчеркнутая аморальность «Школы девушек» великолепно сочетается с аморальностью со-мерсетских крестьян той же эпохи.

* Мы вынужденно сокращаем этот пассаж, так как русских глаголов, обозначающих половой акт и при этом нематерных и не являющихся эвфемизмами, явно недостаточно. Разумеется, как универсальный глагол, употребляемый Фаншоной, следовало бы привести здесь глагол «ебать», но по-французски его употребление не является настолько табуированным, как по-русски. — Прим. пер.

Во второй части Фаншона, уже потерявшая девственность, смело берется давать советы. Она объясняет, что «"поиметь" — это самое лучшее слово, так как оно значит вводить член, двигать им и освобождаться от семени, тогда как "отодрать" — это только ввести член и освободиться от семени, а '"пилить" — это значит вводить член и двигать им, но не обязательно освобождаться от семени»*. Сюзанна обогащает ее новыми знаниями, сказав, что можно употреблять также слова «ласкать», «наслаждаться», «гладить», «обладаты», и их чаще употребляют прилюдно или в разговоре влюбленных, чем «сношаться» или «влезть на женщину». Робине хорошо поработал. Он дал Фаншоне наслаждение, «сладкое до обморока», а также научил ее, как замедлять или ускорять момент этого наслаждения. Он клал ей пуховку на левую ягодицу, клочок шерсти — на правую, хлопковую ткань на поясницу. Он называл поочередно ту или иную материю и научил ее правильно двигаться. Фаншона рассказывает также, как ловко он умеет овладеть ею или ласкать, не снимая одежды, если вокруг много других людей. Сюзанна сказала, что не любит молодых людей, которые кричат во время акта или просят хлестать себя по ягодицам, чтобы у них встал член. Затем две кузины-плутовки обсуждают, какие бывают члены, их длину и толщину, а также спорят, почему мужчины говорят грубые слова во время акта. Сюзанна считает, что они говорят так, чтобы «полнее

насладиться победой», а еще потому, «что в этот момент можно произносить только односложные слова». Но по сути, утверждает она, все, что говорится между влюбленными, не может считаться грубым.

Кузины обсуждают и многое другое: как женщине достичь удовольствия самостоятельно — при помощи искусственного пениса из бархата или стекла или просто пальцем; как избежать беременности — мужчина изливает семя между ляжек партнерши* или же на головку члена надевается маленький кусочек материи. Они обсуждают позицию, когда женщина сидит сверху мужчины: любовники прибегают к ней, когда любят друг друга так сильно, что хотели бы «превратиться друг в друга» и принять пол другого. Не помешает и немного философии: Сюзанна определяет любовь как «желание одной половины стать половиной для своей другой половины». Неоплатоническая тема слияния для восстановления андро-гина после смерти каждой из его разделенных половин предстает здесь как желание соединения «идеи или облака мысли», а затем принимает облик белого дождя спермы, доставляющего взаимное наслаждение. Сюзанна добавляет, что для многих «все радости сосредоточены в заднице или между яйцами и влагалищем», и можно подумать, «что сама душа спускается вниз от наслаждения, она как бы покидает свое обычное вместилище, все ее устремления направлены на долгожданное слияние двух тел и на то место, где оно происходит; душа больше не осознает саму себя и покидает голову»46.