Оргия за тридевять земель

В половине восьмого вечера мы с Виктором Владимировичем все же позвонили в дверь бизнесмена. Последний обитал в фешенебельном здании, построенном по последнему писку архитектурной моды. Квартира Шерстопалова была в доме не единственной, но в целом соседей у конкурента Леснина едва ли набралось бы больше дюжины.

Лев Петрович отворил нам почти сразу. Одет он был совсем не по-домашнему — белый костюм с розочкой в кармане, симпатичный галстук. Щетина со щек Шерстопалова чудесным образом куда-то подевалась. В правой руке он держал букет экзотических белых цветов, я видела такие в первый раз.

— Это вам! — пояснил Лев Петрович.

— Я догадалась.

— Прошу.

Шерстопалов галантно впустил нас внутрь.

В просторной светлой гостиной нашему вниманию была представлена бутылка марочного шампанского и ваза с пирожными. Лев Петрович усадил нас на диван.

— Давайте выпьем за вас, Елена, — сказал бизнесмен и протянул руку к бокалу.

— А я думала, вы покажете мне марки… — надула губки я.

— О да, конечно! Если обещал — покажу. Вы думаете, я вас обманывал? Вы полагаете, марки — всего лишь предлог, чтобы заманить вас сюда?

— Нет, просто мысль о марках всю дорогу не давала мне покоя. Мне было интересно, есть ли в вашей коллекции такие, которые были у меня в детстве.

— Ну так мы обязательно проверим!

Лев Петрович разлил шампанское по бокалам.

— За вас! — повторил он.

Мы чокнулись.

— Кстати, я разузнал кое-что полезное для вас, — задумчиво проговорил конкурент Эрмитажа, потягивая шампанское.

— Да-а?

— Угу. Я говорил, что могу разузнать что-то лишь у конкурентов нашего общего знакомого. Так?

Я промолчала, а молчание, как известно, — знак согласия.

— Так вот. Я поговорил с бизнесменом, который намеревался стать компаньоном Леснина. Он слывет очень честным человеком, что, как сами понимаете, в наше время — большая редкость. И как вы думаете, что этот честный человек мне ответил?

— Понятия не имею.

— Сначала он чрезвычайно разволновался. Говорил, что Андрей Арсеньевич не мог так поступить и все такое. А потом он отказался мне верить. Заявил, что я просто хочу сбить его с толку, дабы и у него, и у Леснина прогорела выгоднейшая сделка. Представляете, какая ерунда? Короче, он видит во мне врага. Но если с ним побеседуете вы, да еще предъявите свое удостоверение эколога, думаю, он запоет по-другому и с радостью сдаст глубокоуважаемого господина Эрмитажа с головой. Как вы смотрите на это, Елена?

— Пожалуй, необходимо поговорить с вашим честным человеком. Быть может, в его силах оказать неоценимую услугу Родине…

— Я назначил с ним встречу на завтра, — сказал Шерстопалов. — В два, в том же ресторане, где мы обедали сегодня. Но ждет он в первую очередь вас.

— Я польщена. Но кто же он, этот замечательный человек, о котором у меня уже сложилось самое благоприятное впечатление?

— А, — Лев Петрович махнул рукой, — некий Павлов Семен Семенович. Вам что-нибудь говорит фамилия?

Я покачала головой. Я внимательно изучала список, который предоставил мне Басенков, но фамилии Павлова в нем вроде бы не было.

Обсудив некоторые подробности завтрашней встречи, мы выпили еще по бокалу шампанского, и Шерстопалов, как и обещал, притащил из соседней комнаты кляссер с марками. Я просмотрела несколько страниц, после чего нарочито вскрикнула:

— А вот такая серия у меня была!

— Вообще не понимаю, как эта ерунда сюда затесалась, — пробормотал Лев Петрович. — Ой, простите, Елена!

Когда с марками было покончено, я согласилась допить бутылку шампанского, после чего мне срочно понадобилось домой.

— Что же вы так рано? — разочарованно протянул Шерстопалов.

— Много дел еще на сегодня, — по обыкновению отмахнулась я.

— Опять в экологическом комитете? — ехидно спросил Лев Петрович.

— Нет, домашних.

Больше донимать меня Шерстопалов не стал.

* * *

Дома у Виктора Владимировича произошло весьма неприятное событие. Уже успела вернуться его сестра, и мы все вместе уселись поужинать. И тут зазвонил телефон. Виктор Владимирович бросился поднимать трубку. Вернулся он с крайне озадаченным видом.

— Что-то случилось? — осведомилась я.

— Не знаю, кто это был, но мне угрожали, — мрачно молвил Светин.

— Вы можете точно передать сказанные слова?

— Да. Мужской голос. Заявил, что, если я не прекращу совать нос не в свои дела, может случиться непоправимое. Еще сказал, что повторные инкарнации — миф, придуманный индусами…

— То есть угрожал жизни, — закончила я. — Миф, придуманный индусами, говорите? А если нет? Этот человек рискует наработать ужасную карму и превратиться в следующей жизни в собаку или крысу. Я бы на вашем месте так ему ответила.

— Мне в тот момент, когда я услышал его слова, было не до острословия. Понимаете, о чем я?

— Все будет хорошо, — заверила я. — Если этот тип посмеет хоть волосок с вашей головы сорвать, ему самому придется подумать и об индусах, и о других религиозных концепциях загробной жизни. Так что…

— Поживем — увидим, — вздохнул Виктор Владимирович.

* * *