Оргия за тридевять земель

— Боюсь, ничем не могу вам помочь. А хотелось бы… Однако… постойте-постойте… Подруга была у Вована.

— Подруга? А как ее найти?

— Точно не знаю, но… Кажется, она работала на хлебопекарной фабрике. Фасовщицей. По-моему, где-то в центре. Дайте-ка вспомнить…

Я смотрела на Владимира, словно собака на хозяина, который вертит в руках косточку, но неизвестно, соизволит ли ее выдать.

— А, у Губернского рынка! Точно! Предприятие называется «Юпитер». Не знаю, почему.

— А зовут ее как?

— Вика.

— Фамилии не помните?

Владимир рассмеялся:

— Нет, не помню. Я ведь не всевидящий, чтобы знать любую мелочь. Вика по сути дела никем для меня не являлась.

— Вы нам очень помогли!

— Чем смог, тем помог, — последовал сухой ответ.

— А еще что-нибудь… такое… можете вспомнить?

Сытин покачал головой.

С моей стороны последовал еще ряд вопросов, посредством которых я хотела выведать еще хоть чуть-чуть информации, но тщетно.

Во время нашего разговора жена Владимира не проронила ни слова, но было заметно, что она с трудом сдерживает закипающее в ней раздражение. Когда мы сообщили, что собираемся уходить, она тоже не шелохнулась, только правая часть лица у нее начала подергиваться, словно вследствие нервного тика.

— Алексей, ты останешься ночевать? — поинтересовался у брата Владимир.

Я отметила, как исказилась гримаса Горгоны. Алексей, видно, тоже это заметил и ответил:

— Нет, я поеду, пожалуй, к себе.

Мне показалось, Владимир вздохнул с облегчением:

— Ну, как хочешь, а то…

Горгона дернулась всем телом.

Мы направились к выходу. Уже когда дверь за нами закрылась, я услышала пронзительный, нестерпимый для ушей женский визг. Слов разобрать я не могла.

— Не повезло вашему брату с женой, Алексей, — заметила я.

— Да уж…

* * *

На следующее утро я отправилась на хлебопекарную фабрику. Но сначала вновь обратилась к Курамшову. Раз уж он один раз приглядел за моим клиентом, значит, повторит подвиг и еще раз. Главное тут — не испытывать чувство вины перед другом.

«Юпитер» оказался внешне ничем не примечательным учреждением. В просторных коридорах пахло колбасой — оказывается, здесь изготовлялись и мясные продукты — и хлебо-булочными изделиями. Я поднялась на третий этаж, туда, где располагался хлебопекарный цех. Спросила у девушки в испачканном мукой халате, к кому обратиться по поводу работы, и та сказала, что я должна поговорить с неким Рустамом. Показала направление, как идти.

Рустам оказался грузным человеком средних лет. Он сидел, вольготно развалившись в кресле, скрестив ноги на табуретке. А за стенкой пылала жаром и тяжелым физическим трудом атмосфера хлебопекарного цеха. В тот момент, когда я подошла, какой-то молодой человек протягивал ему накладную.

— Фасовщица Таня! — заорал властным голосом Рустам. — Фасовщица Таня!

Прибежала замученного вида девчушка в фартуке.

— Обслужи мужчину! — приказал Рустам.

— Пойдемте, — сказала Таня. Казалось, она готова была из себя выпрыгнуть, лишь бы ничем не досадить своему боссу.

— Здравствуйте, — сказала я, обращаясь к Рустаму.

Я полагала, он сейчас начнет приставать, распускать руки, но Рустам лишь грубо спросил:

— Чего надо?

— Мне бы на работу устроиться…

— Кем?

— Фасовщицей.

Рустам почесал затылок.

— Фасовщица, фасовщица… Нужны ли нам фасовщицы? — бормотал он, а потом сам же и ответил: — Пригодятся. Да, никогда не помешают. Работу знаешь?

— Нет. Но схватываю на лету.

— Хорошо. Испытательный срок неделя. Устроит?

— Вполне.

— Фасовщица Вика! — заорал Рустам, и сердце мое екнуло. Я выходила точно на след.

Прибежала Вика. Крашеная блондинка с огромной грудью. «Вот, значит, какая у бандитов мода», — подумала я. Надо сказать, следы потекшей косметики на лице Вики выглядели смешно и нелепо. Интересно, у Вована с ней действительно любовь или так — очередное развлечение?

— Слушаю! — бодро отрапортовала Вика.

— Введи девчонку в курс дела, — рявкнул Рустам. — Она будет у нас работать.

— Пойдем, — сказала Вика и решительно зашагала в глубь цеха, выпятив грудь. Нетрудно догадаться, что она ощущала превосходство перед мной в этом деле и сознательно или подсознательно пыталась его продемонстрировать.

Вика долго объясняла мне, откуда принимать хлеб и булки, куда их складывать, как наиболее быстро завернуть целлофановые пакетики. Я слушала и диву давалась. Сколько премудростей, однако! В цехе было нестерпимо жарко, и я начала крупно жалеть, что позволила себе ввязаться в эту авантюру.

Наконец с кратким курсом обучения было покончено, и я принялась за работу. Вика следила за мной, постоянно давала напутствия и указания, в основном совершенно бесполезные. Так, чтобы показать свое превосходство. Но весь ее апломб исчезал, когда раздавался, а потом разносился эхом по всем закоулкам властный голос Рустама:

— Фасовщица Вика!

Спустя эдак час Вика подошла ко мне, вытерла пот со лба и спросила:

— Покурить не хочешь?

Поскольку мне необходимо было налаживать контакт с ней, я дала согласие. Ну что ж, потравлюсь немного дымом. Ведь для дела нужно!

Мы вышли в коридор и остановились на лестничной клетке, где на подоконнике стояла большая консервная банка, используемая как пепельница.