Ориан, или Пятый цвет

Ориан задумалась над вопросом. Но ответа не получила. Естественно, вся «добыча», полученная в кабинете Орсони и его видеосалоне, сгорела. Она вкратце припомнила содержание: счета, видеокассеты, письмо одного африканского президента, из которого следует, что Орсони помог ему приобрести роскошную квартиру… На первый взгляд незачем было устраивать пожар. Возможно, в коробках содержалась ценная информация, которую она не успела обнаружить. Она спрашивала себя о стратегии, которой нужно придерживаться. Должна ли она сделать заявление в прессе? Рассказать о документах, временно сложенных на последнем этаже? Блефовать, утверждая, что убрала их оттуда накануне, надеясь устроить западню преступникам? Или же притушить чувство опасности Орсони, минимизируя ущерб от пожара, и сообщить, что сгоревшее не представляло интереса. Она склонялась к такому решению, оправдывая тем самым факт, что содержимое коробок только засорило бы архивы.

Ориан глубоко задумалась, перебирая варианты, когда вдруг зазвонил телефон. Это был Пенсон.

— Есть новости? — с ходу спросил он, даже не поздоровавшись.

— Да, я поменяла прическу, — ответила Ориан, с любопытством ожидая его реакции.

Но журналист был не настроен любезничать. Он вновь стал знаменитым сыщиком, его репутация была под угрозой: именно ему предстояло дать всему определение, быть светочем прессы, тем, кто узнает раньше других и знает лучше других.

— Я очень рад за вас, — произнес он спокойно, но не скрывая раздражения. — Я хотел бы поговорить о…

— Я знаю, знаю, — оборвала его Ориан. — Извините меня. Я думаю… мне кажется, что я влюблена… А как раз сегодня — этот пожар… Я совсем поглупела… но все-таки скажу вам, что думаю… Так вот…

Больше она ничего не сказала. Эдгар Пенсон повесил трубку.

32

Советник Маршан не показывался весь день. Он лишь позвонил Гайяру, чтобы узнать, нет ли информации о причине пожара.

— А вы знали, что Ориан заходила к себе? — спросил старший следователь, удрученный, так как не знал, кому верить.

— Абсолютно не в курсе, — ответил Маршан. — Поверьте, мне очень жаль, я искренне сочувствую вам. Нас и так не много. Труднее станет кооперироваться с европейскими следователями. Если уж не удается слаженная работа на одном этаже…

— Я знаю, что вы думаете, — ответил Гайяр. — Я поговорю с мадам Казанов. У меня впечатление, что она сейчас витает в облаках…

Маршан ничего не ответил, посчитав ненужным развивать свое преимущество.

— Вахтер сказал, что вы приходили в «Галерею» сегодня утром.

Советник ждал этого вопроса и ответил без малейшего колебания:

— Я хотел ускорить дело по водопроводной компании. Довольно трудный случай. Между нами, двух человек недостаточно, чтобы распутать клубок. Я хотел начать с этой недели, но предпочел прийти в день, когда не отвлекают телефоны. Но больше часа я не выдержал. Погода была такая чудесная, что я сказал себе, а катись она, эта вода, куда подальше. А точнее, все эти страницы, наполненные водой, по ассоциации идей вызвали у меня жажду. Пришлось пройтись по Люксембургу и купить бутылку минералки.

— Можно сказать, поток ассоциаций, — отметил Гайяр.

— В нашей профессии это бывает полезно!

Гайяр спросил еще, не показалось ли Маршану что-либо необычным. Потом он успокоил своего сотрудника и дал отбой. Маршан был в превосходном настроении. Лукас назначил ему свидание у Томи, в их традиционном кафе квартала Марэ. Неприятные воспоминания, связанные с фотографиями, испарились, и оба мужчины возобновили свои любовные отношения, как будто ничего и не было. Они выпили несколько кружек пива, хотя Маршан не любил и не умел пить. Лукас шепнул ему на ухо: «Ужасное, должно быть, зрелище, осталось после пожара, показать не хочешь?» Следователь отказался. Не время тащиться туда. Воды там, должно быть, по колено. Нет, неразумно.

— Да не упрямься, настаивал Лукас. — Быстренько пробежим, а переночуем у меня. Забыл? У меня — мотоцикл…

Подумав о перспективе крепко обнять талию друга, а потом пронести ночь в его постели, Маршан встал.

— Меня настораживает то, что там полно шпиков, — произнес он.

— Видно будет. Давай, поехали.

Мотоцикл поднимался по улице Риволи. Маршан, уцепившийся за куртку своего друга, испытывал ту же страсть, что и в первый раз. Русые волосы Лукаса трепал ветер. Наконец они подъехали к зданию. В темноте все казалось спокойным. Нижние окна домов были открыты для доступа свежего воздуха. Стоял стойкий запах гари. Успокаивая нервы, вахтер со своей собакой уснул перед экраном телевизора, причем волкодав храпел посильнее своего хозяина.

— А не пролезть ли нам в окно? — предложил Лукас, — Неплохая вышла бы штука!

— Только без шума, — откликнулся Маршан, внезапно возбудившийся при мысли тайком проникнуть на место своей работы.