Ориенталист

«Двенадцать тайн Кавказа» — произведение, посвященное «своеобразной лавке древностей мировой истории, поскольку тут, на Кавказе, бережно сохранялось все, что повсюду уже перестало существовать, изжило себя, было забыто». Лев, бывший главным разоблачителем коммунистического наступления на Кавказ, прекрасно понимал, что современные научно-технические достижения способны оказывать и разрушительное воздействие, однако в своих произведениях о мусульманском Востоке он избрал юмористически-романтический тон. Этот тон мусульмане-эмигранты воспринимали, как правило, совершенно неверно, усматривая в нем насмешку. Однако, если сегодня прочитать частную переписку Льва и особенно сами книги, окажется, что это вовсе не так. Самого себя Лев воспринимал как «восточного человека» в гораздо большей степени, чем как европейца или еврея. На самом же деле он был и тем, и другим, и третьим.

«Многие, кого я знал, множество событий, что я видел, сделали меня полным космополитом», — писал он в 1931 году в статье из серии «История моей жизни». Такая формулировка в Германии 1931 года была равносильна признанию того, что он — еврей, однако Льву, по-видимому, это было безразлично. Его идеалом был Кавказ: ведь там еврейское происхождение оказывалось лишь одним из элементов грандиозной мозаики.

В самом деле, Кавказ Льва отличался от Кавказа его хулителей. Одна из самых удивительных глав в «Двенадцати тайнах Кавказа» описывала «политическую Швейцарию Кавказа» — Долину хевсуров, или Хевсуретию: «Там любой может, наконец, ощутить себя в безопасности». Лев писал:

Хевсуретия находится не так далеко от Тифлиса, однако страна это независимая, свободная, и ни один полицейский не отважится преследовать свою жертву, если она окажется там. Громадная скалистая стена окружает Хевсуретию, отделяя ее от всего остального мира. С этой скалы свисает длинный канат — далеко-далеко вниз, в пустоту… Кто смел, может ухватиться за канат и спуститься по нему туда, к хевсурам. Полиция ни за что не последует за ним. Первые поселенцы так, по-видимому, и оказались на этой земле. Ведь только беглец, только беженец осмелится ухватиться за канат, чтобы быть принятым, если он того хочет, в общество хевсуров и навсегда получить защиту от любых опасностей.

Рецензент из «Нью-Йорк геральд трибьюн» замечал, что автору нужно в следующий раз давать сведения более точные. Но Лев опубликовал большую статью о Хевсуретии в географическом журнале. Хевсуры не признают Иисуса, они готовят пищу согласно правилам кашрута, у них распространено многоженство, и они обожают пиво. Из уважения ко всем религиям они отдыхают и в пятницу, и в субботу, и в воскресенье, а также еще и в понедельник — «чтобы доказать, что они отличаются от всех прочих, что они — свободный народ и могут поступать, как им заблагорассудится».

Вот откуда родом был Лев — с того Востока, где в горном краю, изолированном от политических и этнических конфликтов, находится прибежище, куда не доберется тайная полиция и где любого, кто достаточно смел, чтобы спуститься в глубокое ущелье по отвесному канату, принимают, как родного. Короче, с Востока его воображения.

Глава 11. Еврейский ориентализм