Ориентализм

чении этого слова, и уж тем более — в смысле слепой приверженности традициям. Отец Эдварда, богатый и успешный бизiv несмен Вади Саид, был вовсе не против того, чтобы его сын приобщался к ценностям западной цивилизации. С 1943 года семья б'oльшую часть времени проживала в Каире, считавшемся тогда чрезвычайно вестернизированным. Юный Эдвард ходил в хорошую школу, брал уроки музыки у хороших учителей, занимался гимнастикой и вел довольно свободный — насколько это было возможно в то время и в той среде — образ жизни. С детства он говорил на двух языках, перv vi вым был английский, как у Владимира Набокова. Однако каждое лето отец, не слушая протесты сына, насильно увозил его в маленькую ливанскую деревню, где он жил жизнью обычного крестьянского мальчишки. Грязь, вонь, жара, тяжелая и неинтересная крестьянская работа — все это, по мнению отца, должно было намертво впечатать в сознание ребенка, что он, несмотря ни на что, был и остается арабом. Впоследствии сам Саид признавался, что эти поездки доводили его до настоящего психического истощения. Обнаженные корни этничности выглядели не слишком привлекательно и дурно пахiv Семья Саидов владела «The Palestinian Education Company», торговавшей книгами, бумагой и канцелярскими товарами. Дело считалось крупным и достаточно прибыльным. Вади Саид (родившийся в 1895 году в Иерусалиме) руководил каирским филиалом компании. До того он успел пожить в Штатах (где стал американским гражданином). В Америку он уехал в шестнадцать лет, чтобы не быть призванным в турецкую армию, воюющую с болгарами. Но трусом Вади Саид не был: не желая воевать за турок, он честно сражался во Франции в составе американских войск во время Первой мировой. v В семье Саидов на арабском говорили, только обращаясь к прислуге. vi Параллелизм судеб этих двух очень непохожих людей обращал на себя внимание многих исследователей. Это касается буквально всего — начиная от темы изгнанничества и кончая профессией. Набоков в Корнельском университете занимался тем же, чем Саид в Колумбийском: был профессором литературы. В конце концов, главную книгу Саида можно в каком то смысле сравнить с «Лолитой»: мировую известность она приобрела именно в качестве «шокирующее талантливого произведения», заговаривающего о запретном, но на высокой ноте, нивелирующей и в то же время оттеняющей скандальность содержания.

603

ли. Это оставило свой след: несмотря на все биографические и идейные предпосылки, Саид так и не прельстился обычным арабским национализмом, с присущей ему идеализацией «простой жизни». Скорее, он чувствовал себя амфибией, жителем двух миров, арабского и современного — а еще точнее, несостоявшейся арабской современности, ближневосточного модерна. Это же предопределит и его сложное отношение к Израилю — что впоследствии послужит причиной разрыва с ООП. Тем местом, где «современное» и «арабское» соединялись в неразрывное целое, стал для него Иерусалим, точнее — северная часть квартала Тальбийе (Talbieh), где у семьи был vii большой двухэтажный дом. Здесь необходима ремарка — поскольку речь пойдет о genius loci. Квартал Тальбийе (ударение на «и») появился на карте Иерусалима в 1922 году. Когда то это были владения православной церкви. Однако, после революции в России обедневшие церковники были вынуждены сдать землю в viii концессию — на очень длительные сроки. Тальбийе был малозаселенной местностью между старым Иерусалимом и монастырем Святого Креста. Местность облюбовали богатые нееврейские семьи, в основном арабские и отчасти армянские. При этом церковь принципиально не сдавала землю в аренду мусульманам, так что население Тальбийе составляли в основном арабы христиане разных толков (что не такая уж и редкость в библейских краях). Район считался элитарным, и атмосфера в нем была не хуже, чем в Каире: европейские развлечения (элитные клубы, рестораны, кафе), модные наряды, вольная и безопасная жизнь. vii Современный адрес: Иерусалим, ул. Бренер, 10. О проблемах, связанных с домом Саидов, мы расскажем чуть позже. viii Кстати сказать, сейчас это создает ряд запутанных юридических проблем: в принципе, есть основания требовать возвращения этих земель церкви, благо сроки подходят. ix Историю этого любопытного учреждения у нас обычно знают не слишком хорошо. Поэтому позволим себе небольшое историческое отступление.

604