Ориентирование (ЛП)

— Не могли бы вы, пожалуйста, пойти поискать его? — я умоляю их, пока они стоят за дверью с такими же хмурыми лицами. — Я начинаю паниковать.

— Рейнджер и Спенсер ушли полчаса назад, — признаётся Тобиас, обмениваясь взглядом с братом.

— Мы просто не сказали тебе, потому что не хотели, чтобы ты волновалась, — Мика говорит так, словно он сам находится на грани небольшой панической атаки. Может быть, потому, что в прошлый раз, когда пропал его друг, мы думали, что он мёртв? Да, в этом сценарии есть несколько серьёзных триггеров посттравматического стрессового расстройства.

— Да, что ж, теперь я, блядь, в панике, — я приподнимаю юбки с намерением уйти, чтобы присоединиться к поискам, но близнецы останавливают меня.

— Мы пойдём, — обещает Тобиас, складывая руки в отчаянной мольбе. — Но обещай мне, что ты не уйдёшь отсюда без нас. Ни по какой причине.

Я прислоняюсь к дверному косяку, дотягиваюсь пальцами до лба и стираю остатки тщательно нанесённого Мирандой макияжа.

— Я даю вам тридцать минут. Если вы к тому времени не вернётесь, я снимаю это платье, надеваю спортивные штаны и присоединяюсь к поискам.

— Это справедливо, — Мика протягивает руку и проводит костяшками пальцев по моей щеке. — Но нам это не понадобится. Мы найдём его.

Парни МакКарти уходят, оставляя меня наедине с Марни.

У меня складывается впечатление, что почти все остальные заняты поисками моего жениха.

Я нервничаю так, как не нервничала с тех пор, как мы разбирались с Братством. Черч никогда не опаздывают — никогда. А тем более на нашу свадьбу? Если его здесь нет, значит, с ним что-то случилось. Вот о чём я думаю, борясь с желанием нарушить своё обещание близнецам. Почему я согласилась остаться? Это безумие.

Я расхаживаю по комнате, а Марни сочувственно наблюдает за мной. Она не говорит мне банальностей, что я ценю, а вместо этого пытается отвлечь меня светской беседой. Это не работает, но это лучше, чем быть одной. Она, кажется, тоже чем-то обеспокоена, так часто проверяет свой телефон, что я, наконец, сдаюсь и спрашиваю.

— Всё в порядке?

— Тристана тоже ещё нет, — тихо отвечает она, качая головой, как будто не может до конца понять, что это значит. — И я уже давно ничего о нём не слышала, — она поднимает на меня глаза, и я знаю, о чём мы обе думаем.

Вся эта чушь с дедовщиной.

Но нет. Кто мог зайти так далеко, чтобы испортить чью-то свадьбу?

Наш разговор обрывается, даже не успев толком начаться.

Проходит десять минут. Я ловлю себя на том, что пишу парням СМС, но они присылают в ответ расплывчатые ответы из одного слова, которые так сильно выводят меня из себя, что я перестаю спрашивать, что они делают. Если они найдут Черча, то позвонят мне.

Еще десять минут.

Ещё.

Прошло ровно полчаса, как я и обещала.

Я даю ребятам понять, что с меня хватит, что я направляюсь восвояси, но они все закатывают такую истерику, что я соглашаюсь подождать последние пятнадцать минут. Вот оно. Ещё пятнадцать минут, и мне надоело здесь сидеть.

Сейчас Черч опаздывает на полтора часа. Он планировал добраться сюда заблаговременно, просто чтобы убедиться, что в последнюю минуту ничего не произойдёт. Сама церемония должна была начаться тридцать минут назад.

Мне интересно, о чём думает семья Черча, и я думаю, что, возможно, мне следует пойти туда и поговорить с ними. Вместо этого я заставляю себя ждать эти последние пятнадцать минут, надеясь, что у меня просто паранойя и что он появится.

Я опускаюсь на пол в луже бледно-розовых юбок, тону в кружевах и тюле и пытаюсь вспомнить, как дышать.

Черч никогда бы не оставил меня у алтаря.

Никогда. Я знаю это так же точно, как знаю, что дурацкое солнце взойдёт и будет заглядывать сквозь мои жалюзи, чтобы каждое утро вонзаться мне в глаза.

Так где же он?

Это та часть, которая выводит меня из себя, зная, что он никогда не оставит меня, что парни ушли искать его больше часа назад, а его здесь нет. Я закрываю лицо руками, но не плачу.

Плач не приведёт сюда Черча.

Я должна найти его.

Даже если для этого придётся сорвать это платье и вообще отказаться от свадьбы. Пока мы его не найдём, мне насрать на свадьбу.

За звуком открывающейся двери святилища следует заявление, которое невозможно проигнорировать.

— Я нашёл Черча.

Я поднимаю голову и вижу, что этот чувак Тристан стоит там, и по его лицу течёт кровь. При виде этого во мне зазвенели тревожные звоночки. Если у него идёт кровь, значит, случилось что-то плохое. И если он скажет, что знает, где находится Черч, тогда…

Я с трудом поднимаюсь на ноги, и Марни помогает, отступая в сторону, когда я, чёрт возьми, убираю с дороги свои пышные юбки. Мне всё равно, даже если это платье — реликвия, переданная по наследству Монтегю, я разорву его на куски, если понадобится, чтобы попасть к Черчу.

Я не хочу вести себя как сумасшедшая, но хватаюсь за разорванную рубашку Тристана спереди и цепляюсь за неё, мои глаза выкапывают правду из его души, когда я пристально смотрю на него. Почти уверена, что я трясу его, но осознаю это лишь краем сознания.

— Где?!