Оригами

      Мы вместе сделали цветок с листочком и стеблем, и Пегаса, на которого потратили чуть больше времени, чем планировали. Для меня эти две поделки получились восхитительными, Хоуп сделала контур крыльев у Пегаса и разукрасила цветок, превратив его в красивую лилию.

      — Нравится? — спросила Хоуп.

      — Да, очень! — восторженно произнесла я.

      — Это тебе, на память! — сказала Хоуп, вручив мне наше творение.

      — Спасибо, — ответила я, обняв и поцеловав её.

      Сестру я оставила в покое в двенадцать, а в четырнадцать тусила в компании своего возраста, вот тогда она вздохнула спокойно и зажигала по полной.

      Мне исполнилось пятнадцать, и я начала осознавать свою заинтересованность в подруге сестры, но Хоуп на тот момент уже встречалась с парнем по имени Винс. Да и о какой взаимности могла идти речь, если до совершеннолетия мне расти и расти, в то время когда Хоуп и Тесс были взрослыми. Винс хоть и был симпатичным, но для жизнерадостной и энергичной Хоуп мне показался вялым и даже бесхарактерным тюфяком.

      Однажды сестра вернулась домой пьяной и в тот день я узнала, что Хоуп выходит замуж и переезжает. Мама уехала к родственникам, а Закери работал в ночную смену.

      — Тесс, ты оборзела? — накинулась я на ввалившуюся в хлам сестру.

      — Иди к чёрту, Мелкая! — проговорила сестра.

      — Ты какого рожна так набралась?

      — Хоуп выходит замуж и переезжает с этим придурком, она оставляет нас! Мы устроили девичник.

      — Как переезжает? — переспросила я, сев рядом с Тесс в гостиной.

      — А вот так, собирает вещи, надевает белое платье, ставит подпись и свинчивает, — икнув, произнесла Тесс.

      — Я бы тоже выпила! — выпалила я.

      — А ты-то чего? Она моя подруга, а не твоя!

      — Знаешь, было время, я видела её чаще, чем тебя, пока вы с Закери занимались «агу-агу».

      — Ты смотри у меня! Закери моя настоящая любовь, я знала это с четырнадцати, не будь я в этом уверена, он бы не дотронулся до меня. Запомни, лучше быть либо с любимым, либо одной, но не с кем попало.

      — Не начинай, я не собираюсь трахаться с первым встречным! — вырвалось у меня.

      — Очень на это надеюсь, узнаю обратное, голову оторву, — серьёзно сказала сестра. Ага, а ещё и пристрелишь, узнав, что мне нравятся девушки. Пару лет назад я услышала от сестры нелестную фразу в сторону двух целующихся девушек и запомнила это, и я поняла, что моя личная жизнь всегда будет закрыта для Тесс.

      После отъезда Хоуп, Тесс ходила сама не своя, скучая по подруге, я тоже скучала по Хоуп. Раньше я её хотя бы видела, она здоровалась и дарила мне улыбку, а я возвращала её в ответ и улыбалась, как идиот.

      Вторым ударом судьбы стал внезапный уход мамы. В тот солнечный тёплый летний день я радостная летела домой, рассказать маме о том, что меня пригласила на свидание девочка, которая мне нравится, но вместо мамы в дверях меня встретил работник скорой помощи. Её взгляд сказал многое, погасив во мне горевший огонь. Как они справляются психологически, сообщая родным плохие новости? Я не представляю, видеть боль в чужих глазах для меня невыносимо. Но когда видишь это практически каждый день, возможно, учишься абстрагироваться. Даже после её ухода мы не стали особо близки с Тесс, но я помню последний разговор с сестрой на кухне.

      — Врачи сказали инфаркт, — сказала Тесс, сидя за кухонным столом.

      — Но она была здорова, как такое возможно? — хлюпая носом, тихо спросила я.

      — Я не поняла всего, что они сказали, но что-то перекрыло поступление крови в один из клапанов, вследствие чего произошла остановка сердца, они не смогли её спасти, так как звонок поступил слишком поздно, — говорила заплаканная Тесс.

      — Это несправедливо, я столько не рассказала маме, стольким не поделилась, и я не поцеловала её сегодня, уходя из дома.

      — Теперь нас двое, Мишель, я люблю тебя, ты можешь рассказывать мне всё, что пожелаешь. Запомни это, всегда, — сказала сестра, обняв меня. Так мы просидели полночи.

      Похороны, волокита с документами выжали из нас все соки и на долгое время выбили нас из привычного образа жизни. Было дико и одиноко приходить в дом, зная, что мама больше не встретит, что больше никогда ты не заглянешь в самые чистые, искренне любящие глаза. Той, кому я обо всём рассказывала — больше не было рядом, и я закрылась ото всех. Я стала замкнутой, отстранённой и всё больше времени проводила за книгами и просмотром маминых альбомов. Моя беззаботность и детство закончились в тот день, незаметно для себя и сестры я повзрослела.

      Тесс закончила педагогический, и они с Закери расписались. Открыли свою школу по подготовке детей дошкольного возраста к школе. Многие дети, закончив год в школе Молли Эванс, в честь нашей мамы, шли сразу в четвёртый класс. Несколько лет мы жили втроём. Когда мне исполнилось двадцать, Закери и Тесс переехали в свой дом.