Орильеро

Антония задумчиво кивнула.

– Спасибо, сеньор Фарра. Вы не будете возражать, если я еще раз с вами за продуктами схожу? Или… почаще?

– Рад буду, ритана. А тан знает?

Антония кивнула.

– Тан Адан и ритана Розалия в курсе, что я буду ходить с вами. Мне же надо научиться выбирать продукты, чтобы гнильем не кормили?

– Конечно, надо, – согласился мужчина. И хитро улыбнулся еще раз. – Конечно, ритана.

И потянулись дни.

В храм Антония сходила со всей семьей – в воскресенье. И…

Там был – ОН!

Стоял, улыбался Альбе Инес…

Говорят – мужчина не может описать любимую женщину. В чем она была одета, как выглядела… для него то неважно! Она есть, и она освещает своим присутствием мир.

А Антония смотрела на Эудженио.

Какой же он был красивый…

Вот спроси – во что был одет, как причесан – не рассказала бы. Для нее мужчина словно был в ореоле света.

Приблизиться? Уже невероятно!

Дотронуться? Даже до рукава? Заговорить первой? Антония даже представить этого себе не могла. Язык словно цепями сковало.

И это она!

Лассара…

Но все было бесполезно! Все…

Антония могла только стоять и смотреть. А мужчина, которого она, кажется, полюбила, подошел к Альбе, поклонился ритане Розалии, поцеловал дамам ручки, сделал комплимент Паулине…

Антонии комплимента не досталось. Небрежный взгляд, улыбка…

Девушка покраснела, как клюква по осени. Но…

В сером костюме, словно мышь… прыщавая, страшненькая мышь – на что она могла рассчитывать?

Антония все понимала. Но Творец Единый, как же хотелось! Как хотелось расправить плечи, улыбнуться, показаться в своем настоящем виде… и?

А вот что потом – Антония не знала.

Язык не поворачивался. О чем с Ним можно говорить?

Но Эудженио вовсе не испытывал неловкости и сам болтал за шестерых. О погоде. О природе. Об очаровательных глазах Альбы.

О пикнике, на который обязательно надо поехать столь очаровательной девушке… и ее не менее очаровательной сестре, и матери…

Антонию он словно бы и не видел, и это всех устраивало. Кроме самой Антонии. Но – ей ли было отстаивать свое мнение?

Девушка молча сдвинулась в тень от колонны и кусала губы.

Что она может сделать, чтобы привлечь Его внимание?

Ничего…

Девушка сдвинулась еще дальше, за колонну. И просидела там все богослужение, честно не услышав ни единого слова из молитв.

Она смотрела на Эудженио.

На светлую прядь волос, падающую на чистый лоб, на точеный профиль, на очаровательную улыбку… на то, как он иногда, помогая Альбе переворачивать страницы молитвенника, касается ее руки. И девушке было больно.

На этот раз на исповеди Тони отвечала на вопросы намного увереннее. И молитвы прочла – две штуки, которые выучила. Отец Анхель от души похвалил девушку.

– Ты умничка, дитя.

Антония вздохнула в ответ. Умница, да.

А хочется – быть красавицей. И любви. И чтобы Эудженио касался ее руки…

Но сердце девушки царапнули еще раз.

Когда красавец попросил позволить ему проводить до дома очаровательную Альбу. Ухаживание было объявлено по всем правилам… и ритана Розалия дала согласие.

Но как же было больно и тоскливо Антонии, которая садилась в мобиль. Как же грустно.

Впрочем, ее настроения никто не заметил. Тетушка щебетала, как птичка.

– Барба сказала, что Эудженио не беден. Раньше он служил, но сейчас получил наследство и может себе позволить небольшой отдых. Приехал в столицу, попробовал подать прошение о переводе… куда-то в канцелярию.

– Канцелярию? Это так скучно! – надула губы Паулина.

– Ничего ты не понимаешь, дочка, – посмотрела на нее с улыбкой мать. – Запомни, с военным и по гарнизонам поездишь, и по разным местам службы, куда его начальство отправит, и денег у него мало будет, если это не интендант. А уж что мужа убить могут в любой момент, я и вовсе молчу. То ли дело – чиновник. Да и пригодится свой человек на хорошем месте. Всегда.

Паулина надула губы.

– Военная форма намного красивее.

– И все же это ненадежно. А вот для Тони можно и посмотреть военного. Если в невысоких чинах…

– Я полностью положусь на ваше решение, ритана Розалия, – бесцветным голосом произнесла Тони.

Ритана одарила ее благосклонным взглядом.

– Ты умница, Антония. Веди себя так же и дальше, будь благоразумна, и судьба твоя будет устроена.

Не с Эудженио.

Красавец и умница, перспективный чиновник должен достаться родной дочери.

А племяннице сойдет и что попроще… впрочем, Антонии ли пенять? И девушка попробовала улыбнуться.

– Я постараюсь не подвести вас, ритана Розалия.

– Можешь называть меня тетушка Розалия, – снизошла ритана. И улыбнулась, выслушивая благодарности.

Она рисковала, конечно. Но девочка оказалась неглупая, и что приятно, страшненькая. Как раз достаточно страшна, чтобы оттенять красоту своих кузин, и достаточно умна, чтобы это понимать и не протестовать. Как же хорошо, что она не вышла замуж за Даэрона!

И Розалия принялась наставлять Паулину, которая упорствовала в своей любви к военным мундирам. Военные…