Орильеро

Или лампу, которой по документам всего пятьдесят лет, а так – сто пятьдесят, не меньше. Просто ей абажур восстанавливали и меняли лет пятьдесят назад. Но основание там старинное.

Или столик, в котором Тони чувствовала нечто… кажется, там есть тайники.

Обычно такие вещи некроманты не чувствуют. Но, видимо, в этом тайнике пролилась кровь, а вот это Тони как раз неплохо ощущала.

Сеньора Луиса покупала без сомнений. Она сможет выгодно пристроить эти вещи. Повезло ей с девочкой, ох как повезло…

И девочка хорошая, и с чутьем, и руки у нее из нужного места растут.

Что еще надо?

Надо подумать. Но это – потом. А сейчас надо торговаться вон за тот столик… тоже с тайником.

В антикварной лавке сеньора Луиса упала в кресло. Вещи доставили сразу же, была такая договоренность, и теперь она отдыхала, а Тони оглаживала кончиками пальцев столик.

– Где же, где…

– Что ты ищешь, нинья?

Последнее время сеньора взяла себе за привычку так и обращаться к Тони.

Нинья. Девочка. Своя, родная… такие нюансы обе женщины остро чувствовали. И Тони не возражала. Для сеньоры это было очень важно.

– Тайник, сеньора Луиса.

– Думаешь, и здесь он будет?

– Уверена! – девушка провела пальцами по резьбе, с одной стороны, с другой… точно! Столик щелкнул и раскрылся. Крышка поднялась кверху, и Антония присвистнула.

– Смотрите, сеньора Луиса!

– Что тут?

– Кинжал…

Не кинжал, собственно, а пуньял. Хорошее такое оружие, подходит и для колющих ударов, и для режущих, а при случае его и метнуть можно в противника. Шикарная вещь! Особенно такая!

С гибким лезвием, с наборной рукоятью из слоновой кости, с небольшой перекладинкой, чтобы в тело не уходил дальше необходимого, идеально сбалансированный…

– Посмотришь? – предложила сеньора Луиса.

Тони кивнула.

Что-то она чувствовала знакомое в этом клинке.

Что-то…

Это было, было уже где-то!

Было!!!

Но где она чувствовала эту энергетику раньше?

Тони потерла виски, припоминая, потом ее взгляд упал на кресло, метнулся дальше по магазину – и девушка топнула ногой.

– Точно!!!

– Что – точно, нинья?

– Это Шальвен!

– Что?!

– Ну… трубка, помните?

– Да, я помню, она у меня под замком. Абы кому я такую редкость не продам…

– Вот! Я тогда почувствовала Шальвена. А потом кресло… оно ему когда-то принадлежало!

– Думаешь?

– Уверена! Я даже это кресло видела – тогда, в видении! Именно с него он встал, когда к нему пришли гости… в последний раз.

– Вот оно что.

– Сеньора Луиса, я не спрашивала, но…

– Я узнаю историю семейства. А так – тут ничего удивительного. Все вполне обыденно, престарелый родственничек скончался, и молодые стервецы решили распродать его добро. Ничего нового.

– Понятно…

– Я узнаю. А что за кинжал?

– Я почти уверена, – прикрыла глаза Тони. – Я почти уверена, это именно тот клинок, который принес Шальвену смерть.

– Даже так?

– А мы сейчас посмотрим.

И Тони решительно взяла в руки пуньял.

* * *

– Здесь все и решится, Шальвен.

– Здесь? Сеньор Николас, у вас отличный вкус.

Этого места Тони не узнает. Она вообще плохо знает окрестности столицы. Это побережье моря, и скалы там приметные. Белые-белые, словно молоко.

Синее море и небо.

Белые облака и скалы.

Белый песок под ногами.

И – тишина. И ни одного человека вокруг.

Сеньор Николас вытаскивает клинок. Длинный… шпага? Второй летит Шальвену.

– Защищайся, плебей!

Шальвен весело улыбается.

– Надо же! Чайник обзывает котелок чумазым!

Лицо противника кривится, дергается, теряет все очарование, он кидается вперед диким вепрем…

Звенят клинки. Сталкиваются, высекая искры… недолго. Настоящий бой совершенно не зрелищный. Это не турнир, не дуэль, не показуха… нет. Настоящий бой решается несколькими верными ударами и достаточно быстро.

Вот и решился.

Шальвен падает на колени, зажимает пробитое легкое… он обречен. С такими ранами не живут. Он это знает.

– Я утоплю твой труп в подводной пещере, – ухмыляется Николас. – Авось, рыба тобой не потравится!

Шальвен рвано выдыхает, с кровавой пеной на губах… но ничего не говорит.

На слова у него уже сил нет.

Только на один взмах рукой. И пуньял летит прямиком в горло противнику.

Они оседают на песок оба. И белая пыль окрашивается алым. Шальвен умирает, но в последние минуты своей жизни он видит, как корчится с ножом в горле его враг.

Он победил.

Ценой своей жизни – он победил!

* * *

– Определенно, я наведу справки, – решила сеньора Луиса. – Ужасно интересно, как клинок оказался в столе? И ведь такое совпадение!

Тони пожала плечами. Она как раз ничего удивительного не видела. Если прежние хозяева знали историю этих вещей, они их и берегли, понятно. А почему не рассказали наследникам?

Все ли мы рассказываем своим родным? И знали они сами – или нет?

Столик мог стоять долгое время, кресло переходить из рук в руки, трубка – вообще чистая случайность.

Сеньора Луиса медленно кивнула.

– Да, вполне возможно. Но справки я все же наведу.

Тони не возражала.

– Мне пора домой.

– Гроза собирается. Пережди…

Тони поглядела в окно.

– Успею. Хотелось бы вернуться, мало ли что… мне кажется, она на всю ночь зарядит.

– Думаешь?

– Почти уверена.

– Так-то и у меня кости ломит…

– Не зря их ломит, сеньора. Не зря.