Орёл и Дракон

– Когда я очутился здесь, – сказал он наконец, – то видел сперва только одну сторону происходящего. Ракоту я говорил об иссякании магии, как оно выглядело тогда. Потом, пока я странствовал тут, по ветвям Древа, пока ощущал ток силы из моего собственного Источника, мне казалось, что достаточно покончить с теми, кто неразумно тратит силу, которая уже не воспроизводится достаточно быстро и не возвращается в великий круговорот. Мне казалось, что виноваты Новые Боги, ну, и ещё те, кто прицепил своих пиявок-зомби к Источникам…

Хаген стиснул зубы. Каждая фраза Мимира порождала множество вопросов, однако тан крепился.

– Но потом мне стало ясно, что причина ещё глубже. Упорядоченное старело, медленно, но верно. Дальние и Спаситель вершили свою работу. И здесь, на великом Древе, это отражалось тоже. Баланс был нарушен не там, в глубинах сущего, а здесь, где сходятся все пути и все дороги.

Тан молча внимал.

– Демоны, – проговорил ётун, глядя в огонь. – Откуда здесь, в месте упокоения и просветления, могли взяться демоны, твари низшего порядка? Почему великий Демогоргон попустил это? Для какой они тут цели? Я мучился этими вопросами долго, Хаген из Йоля. Пока не понял, что они – часть серых пределов, такие же могильщики, как и Дальние со Спасителем. Всё живое медленно накапливает в себе яд смерти и должно пройти через великое обновление, как через него проходит и магия. Демоны – словно жуки-древоточцы, делают свою работу. И всё было бы хорошо, если бы кое-кто не решил несколько ускорить события.

– Кто же? – вырвалось у Хагена.

– Мой Источник – Источник Мудрости, но не всеведения, тан Хединсея. Хотя я догадываюсь.

– Кто? – повторил тан.

– Забавные вещи тут творились… – пробормотал вдруг ётун, вновь шевеля костерок. – Демоны умножались. Иные были полезны для Древа, иные вредоносны, словно насекомые. Соборный Дух с давних времён давал достойным, из пришедших к нему в посмертие, дело – долг – охранять Древо, истребляя вредивших ему. А потом тут появились… Дальние.

– Дальние? Как?

– Их надоумил кто-то очень, очень хитрый из людей-магов, тан Хединсея. Именно тех, кто решил «поторопить события». Я долго слушал тишину и ночь серых пределов, мальчик из Йоля. Я ощутил слабое эхо давних чар. Они помогли друг другу, маги и Дальние.

– Но великий Демогоргон…

– Мощь его огромна, это так. Но тончайшую иголку ты не забьёшь пудовым молотом.

– Очень даже забью! Достаточно лишь точно её поставить, и…

– Сила не может не иметь ограничений, – перебил Мимир. – Власть Соборного Духа – иная. Он принимает души, обновляет их, даёт им, преображённым, новую жизнь – посредством Мирового Древа. Но если он попытается бороться тут в полную мощь – не останется камня на камне. Поэтому великим силам нужны слуги.

– А разве эти… вредители – не обратили на себя внимание Демогоргона?

– Не совсем, – вздохнул ётун. – Они были хитры и осторожны. Они даже не особенно вредили Древу. Они что-то делали с душами. Одним давали дорогу, другим нет. И шли эти души не куда попало, а в места, потребные Дальним. Мне пришлось потратить немало усилий, пока я не понял, в чём тут дело. И ещё дольше пришлось ждать, пока ты, Хаген, не пришёл ко мне.

– Так это твоих рук дело, великан?! Та засада?

– Частично, – кивнул Мимир. – Бран Сухая Рука был из моего мира, если ты помнишь. Но ты нужен и хозяину здешних мест, Демогоргону. Я лишь использовал выгодный момент.

– Славно, – глухо сказал Хаген, с ненавистью глядя на старого ётуна. – Я сижу у костра со своим убийцей…

– Романтично, но недостойно хединсейского тана, – невозмутимо заметил гигант. – Ты и без того достаточно прожил. И, раз уловка Сухой Руки удалась – значит, ты сделался слаб и твоё время прошло. Я, видишь ли, верю в старые истины – сильному жить, слабому нет. Твой учитель больше тебя не спасает, не продлевает твои дни – и вот ты здесь.

– Хоть я и мёртвый, – глухо начал Хаген, – но я…

– Ты – мёртвый, – перебил Мимир. – А я – живой. Я слуга Сущего, а не кого-то из сил. Поэтому, Хаген из Йоля, выполняй мой приказ.

Ученик Хедина молчал. Кулаки стиснуты, брови сошлись.

– Я хотел бы, – вдруг сказал он, – увидеть мою мать. И жену. И сына. Думаю, этот пустяк не…

– Ты их не увидишь.

– Как? Почему?! – опешил Хаген.

– Далеко не все души остаются здесь, в серых пределах, так надолго, – в голосе старого ётуна прорезалось нечто вроде сочувствия. – Иные – да, пребывают тут вечно. А иные – перерождаются. Они не помнят свои прежние жизни, но…

Хединсейский тан отвернулся. Мимир тоже замолчал, покашливал, шевелил своей палочкой огонь.

– Твои – переродились.

Хаген ощущал, как давным-давно забытая боль в груди вновь ожила, голодным белым волком вгрызаясь ему во внутренности.

– Перерождаются, возникают почками на ветвях Мирового Древа, – нараспев продолжал Мимир. – Однако демоны вмешались и в это.

– И Демогоргон вновь попустил?!