Орёл и Дракон

Соллей с шипением выдохнула сквозь стиснутые зубы. Скьёльд оскалился, сжал кулаки.

– Кажется, сестрица, – он повёл плечами, – никуда мы не отправимся. Дальним придётся подождать.

Гелерра вгляделась в чудовищную птицу. За ней тянулся шлейф силы, которую даже не слишком пытались скрыть.

– Дальние подождут, – кивнула и Соллей.

– Пусть они начнут, ударим в спины, адата! Отвлеки на себя вот этого… это… словом, этого ворона, хотя бы ненадолго! Раз сюда пригнали эльфов, живое пока что мясо, значит, какие-то правила ещё действуют. Иначе бы их здесь не было.

Ворон. Гелерра вглядывалась в мерно и редко взмахивающие чёрные крылья. Да, великие сила и мощь, режут, режут стонущее Междумирье, и оно испуганно раздаётся в стороны.

Отряды эльфов не мешкали. Разворачивались в боевой порядок, двигаясь к бездне, что окружала замок; её они словно бы не замечали, её как будто и не было. Соллей и Скьёльд переглянулись.

– Неужто сам пожаловал? – вполголоса проронила чародейка.

– Сам? Нет. Пока ещё нет. Аватара, как я понимаю. Хотя…

– Смотри, пустота закрывается!..

Межреальность вокруг крепости трёх чародеев стремительно менялась. Из ничего возникала огнистая твердь, словно форму заполнял расплавленный металл. Алое и золотое сияние смешивалось, омывало стены и башни, словно волны; и внутри уже почти не оставалось аколитов, чтобы давать правильный бой.

Нет, кто-то ещё был, заметила Гелерра. На стенах замелькали человеческие и звериные фигурки; Кор Двейн не оставался слеп и глух к творящемуся возле его крепости.

Эльфы явились «в силах тяжких»; ползли осадные орудия, влекомые шерстистыми мастодонтами; маршировала пехота, лучники, щитоносцы, копейщики – во множестве; на взгляд Гелерры, Перворождённых тут собралось самое меньшее тысяч десять, если не двенадцать.

– Вран… – проворчал тем временем Скьёльд, поддёргивая рукава. Драконы на его бритом черепе внезапно ожили, извиваясь и щёлкая вытатуированными пастями. – Почему Вран? Отчего Вран? Точно ли аватара того, на кого мы думаем? И что он тут собрался делать?

– Если того, на кого думаем, то, кажется, он решил всё сделать сам, – откликнулась Соллей.

– А ельфики эти ему зачем тогда?

– Брось, – поморщилась чародейка. – Он ведь руки сам не марает.

Вран вновь пронёсся над изготовившимися к бою рядами Перворождённых. Хрипло каркнул, словно отдавая команду, и голос его разнёсся далеко окрест; в карканье его слышались непреклонная воля и приказ.

– Отвлеки его, адата, – тяжело проговорила Соллей. – Отвлеки, прошу тебя. Потому что эти явились сюда «покончить со злом», и разбираться они не будут, что там за дракон спит в нижних залах…

Гелерра закусила губу.

Тем, кто служил богу Хедину (пусть и оказавшемуся недостойным их службы), не привыкать биться против самых невообразимых врагов. Вран? Пусть будет вран.

– Аватара могущественная. – Скьёльд, прищурившись, глядел на жуткую птицу.

– Отвлеки его, Гелерра, – вновь повторила волшебница, глядя на гарпию чуть ли не с мольбой.

– Не сомневайся, – коротко ответила адата. – Скажите только когда.

– Сейчас. Немедля.

– Быть может, лучше дождаться, чтобы Кор начал в замке? – усомнился Скьёльд.

– Нет. – Соллей не отрываясь глядела на парящую вдали огромную птицу. – Наоборот, нам надо начать, как только адата завладеет вниманием Врана.

Гелерра тряхнула головой, расправила белоснежные крылья, любовно погладила гладкие, блестящие маховые перья.

– Тогда до встречи, – буднично сказала она, взвиваясь прямо с места вверх, как умела.

Крылья развернулись, погнали её вперёд; присутствие Врана словно превратило окрестности крепости трёх магов в подобие обычного мира.

Адата ускоряла полёт, почерпывая силу в её бурном потоке, разлитом вокруг; неслась, словно по стремительной горной реке.

Ах, какая жалость, что дракон Сфайрат не видит её сейчас!.. Не видит, как трещит и едва не рвётся ткань Междумирья под ударами белых крыл; не видит, как белой молнией мчится в бой адата Гелерра, прямо на громадную, мрачную и страшную птицу, извращение самой благородной расы воронов!..

Она, свободная гарпия, идёт грудь в грудь с аватарой жуткой силы, которой опасался сам бог Хедин!..

Восторг сдавил ей горло, огромные глаза горели; она в эти мгновения была и в самом деле прекрасна.

Ворон не удостаивал её вниманием. Летел себе, кружил на почтительном отдалении от крепостных башен, к которым всё ближе и ближе подползали эльфийские осадные машины.

Гарпия набирала скорость, ощущая дивную лёгкость во всём теле – словно она падала, сложив крылья, из высокого поднебесья на едва заметную внизу спину добычи – жирного морского кита.

Стрелы. Ну, конечно, чем же ещё могут встретить её эти «ельфики», как выразился Скьёльд?..

На такой скорости куда им в меня попасть!..

Всё с той же дивной быстротой она закрутилась волчком, полёт её сделался неровным, рваным, её бросало то вверх, то вниз, мотало по сторонам, и белооперённые стрелы лишь свистнули где-то в отдалении; адате даже не пришлось их отводить заклинаниями.

Вран, кажется, соизволил-таки обратить на неё внимание; каркнул насмешливо и неспешно развернулся к ней.