Орион 2409 (Кома - 3)

- Да, спасибо. Я все проверила и осталась очень довольна, - кто бы знал, чего ей стоила эта милая улыбка, - не могла бы ты принести мне кофе?

- Минуту.

Как только за ней закрылась дверь, Кей вскочила и прижалась ухом к щели. Она услышала то, что хотела.

Набрав внутренний номер, Кендра тихо сказала:

- Все в порядке, она ничего не заметила, - и сразу же дала отбой.

В айн момент Кей оказалась обратно в кресле, так что когда секретарша вернулась с чашкой кофе, могла ее поблагодарить не запыхаясь.

"Иди, иди", - думала она, сощурив глаза ей в спину, - "мы еще посмотрим, кто кого".

* * * Он глянул в зеркало и горько усмехнулся. Когда-то она заплетала ему волосы каждый день, постоянно изобретая новое сочетание, то устраивая сетку из мелких косичек поверх основной, то экспериментируя с плетением... Прибыв на Орион, он отказался от косы - давно уже прошло то время когда он мог самостоятельно справиться с этой грудой волос, а помощи он просить не собирался, хотя стоило только позвать - это была исключительно привилегия Кей. На Земле он мог бы, к примеру, взять и отстричь волосы покороче и больше не мучаться, здесь же этого ему не позволял ранг. На Орионе длина волос значила ничуть не меньше, чем цвет. Поэтому он ограничивался тем, что завязывал устрашающий по толщине и длине конский хвост, диаметром чуть ли под десять сантиметров. Что поделаешь, если волосы не только длинные, но и густые... Правда теперь, когда сместился центр тяжести и весь вес волос приходился на затылок, нос волей-неволей задирался кверху, что придавало Дьяволу еще более холодный и надменный вид. Передние пряди, те самые, что он обрезал перед отъездом, немного портили образ ледяного диктатора - они отросли почти до плеч и кокетливо обрамляли лицо. Да, на этой планетке волосы росли чертовски быстро.

Он вздохнул. Сколько он уже без нее? Два года? Да и к чему считать, если все равно он Кей больше не увидит...

В отчаянье, по старой привычке, хотелось бить, крушить и ломать - но, к сожалению, под рукой не было ничего, что могло бы разнестись вдребезги и успокоить душу. Даже хрупкие и тяжелые на вид вещи отскакивали от пола как резиновые. Однажды он даже попытался биться головой об стену, но и она только покорно прогибалась под ударами, не доставляя никакого удовольствия.

Тогда, чтобы хоть как-то снять стресс, он начал в ярости выкидывать вещи из окна - их гордый полет в пропасть города немного компенсировал невозможность их разбить. Но скажите, какое может быть удовлетворение от погрома, когда ваша секретарша педантично собирает их внизу и по утрам взгляд вновь утыкается в выброшенную накануне пепельницу? Естественно, она снова летела вниз. И потом снова появлялась. Это противостояние уже продолжалось Идеолионом чисто из принципа, а на острове это приняли за безобидное чудачество нового начальника. Боже, думал он, все что угодно за хрустальную вазу, лишь бы хоть на миг увидеть, как она разлетается вдребезги и почувствовать, как под ногами умиротворяюще хрустят осколки...

Легкий стресс накапливался и грозил вылиться в бурю столетия.

Все-таки, что же его беспокоило? Иде выглядел крайне озабоченным. он не смел поддаваться грустным размышлениям. Не смел! Раньше, только по приезде, он постоянно страдал депрессией. это ужасное состояние не должно повториться. Да и причин для этого особенно нет, убеждал себя Дьявол. Ко всякой новой обстановке можно привыкнуть, а боль запихнуть в какой-нибудь самый далекий уголок души. Оставалось лишь привыкнуть к новым распорядкам. Раньше в его окружении причин для стресса было более чем достаточно. Ему постоянно казалось, что его подстерегает опасность утонуть. Его письменный стол, далеко не маленьких размеров, скрипел под тяжестью книг, бумаг, отчетов, сводок, разных записных книжек и папок. Меж кипами этой макулатуры постоянно терялись ручки и карандаши. Он часто тратил драгоценные минуты на то, чтобы переложить эти кипы с одного места на другое, чтобы что-то найти. Ко всему Иде страдал еще и физически, ибо от все увеличивающейся бессистемности на столе у него часто болела голова. Стремление навести порядок самостоятельно оказывалось тщетным, а другим трогать свои вещи он не позволял. А новые бумаги прибавлялись каждый день. Он не отваживался убирать их куда-нибудь подальше, опасаясь, что тогда они так и останутся непросмотренными. Странно, ведь раньше, на Земле, такое положение вещей его вполне устраивало и никогда ничего не терялось. Наверное, сам воздух этой планеты вдалбливал в сознание необходимость размеренности и порядка. В конце концов он сдался на милость секретарши, и она постаралась на славу - его стол теперь был четко убран и все документы систематизированы, но он все-таки был встревожен. Он прекрасно понимал, что не в бумагах дело, а о действительной причине такого состояния он не хотел даже думать - это было хуже, чем зубная боль. Но думал, потому что с самого начала, ступив на эту землю, понял, что совершил глупейшую, идиотскую ошибку...