Орион

— Я тут с мальчишкой познакомилась, — восхищённо говорила Ленка. — Игорем зовут, с этим… Арво общается. Там всё как надо. Всё тип-топ, пацан класс. Приглашает в пятницу погулять.

— Завтра что ли? Машина есть у него? — спросила Маринка.

— Чё, дура? Бэнч! Конечно есть, ворона, блин, — усмехнулась наивности подруги соседка. — Завтра поедем.

— Я не знаю.

— Поехали покатаемся. Вдвоём веселее будет, — уговаривала подругу Ленка.

Поднявшись на свой этаж, он увидел в руках соседки банку алкогольного коктейля.

— Привет, — увидев Артёма, усмехнулась Ленка.

— Привет, — бросил ей парень.

Уже войдя в квартиру, до него долетели слова Ленкиной подруги:

— А как соседа зовут? Не сдаст тебя родителям, а то он тебя с банкой видел?

— Тёмка! — глотая очередную порцию коктейля, произнесла соседка. — Да я ничего не знаю о нём. Мы же сюда полтора года назад переехали. — Он вообще, мне кажется, какой-то бивень поролоновый, тюфяк блин. Скрытный, короче, шпион хренов! Чё-то ходит всё, ходит…мухомор. Мутит чё-то на своей волне. Я его после аварии с бабой ни разу, кстати, не видела. Короче, урод, блин. Я таких, не перевариваю. Контуженный.

Замерев в коридоре квартиры, Артём слушал пьяную девчонку и набат, бомбивший раскаленные виски. Точка кипения грозила взрывом. Тряслись руки, сжатые челюсти выдавили из-под кожи два шара желвак. Все пространство наполнилось красным. Ярость и злость держали парня в своей власти.

Сделав ещё глоток, Ленка продолжила:

— А тут бабка с верхнего этажа как-то около подъезда меня остановила и спрашивает: «Ты внуча, знаешь с каким уродом по соседству живёшь?» Я такая, ватафак, чё такое? Понять ни фига не могу. Встала как вкопанная, смотрю на неё, а она продолжает: «Этот Артёмка ведь всю свою семью, скотина такая, на тот свет отправил! Пьяный или обкуренный тогда за руль сел и всё: отца, мать и брата своего младшего загубил. Сам выжил, негодяй такой, а их загубил. А родители какие у него золотые были! А брат, Вовочка, парень хороший такой был…золото» Я короче, такая, блииииин вообще в шоке, а старуха мне: «О, а сейчас видишь какой порядочный, гнида хитрая! Из-за квартиры, на тот свет их отправил, из-за квартиры, сука такая. А сам сейчас живёт и радуется, козёл!»

— Да ну наааафииииг? — не веря ушам, протянула Маринка.

— Да ладно тебе не заморачивайся ты, «сосёт» у меня дебил, и бабка дура! — усмехнулась Ленка. — Хотя, почему-то этой старухе верю! А этот дебил бесит. По-любасу предков ради хаты грохнул. Ну его на фиг! Короче, киса, ты завтра со мной? Игорёха пацанов возьмёт. Поедем покатаемся. С мальчиком может замутишь.

— Ну, я не знаю Лен, — сдавленно произнесла Маринка. — Там у него приятель хоть симпатичный, а то урод какой-нибудь…Я этих бандитов, гопников не очень-то…

— Симпатичный, симпатичный, как этот…как его, — вспоминая кого-то щёлкала пальцами Ленка. — Мля, не могу вспомнить, короче симпатичный. Они все там нормальные пацаны! Тусуются на пятаке около «Лютика», на красной «скале» двигаются.

Услышанное ещё раз доказало Артёму, что абсолютно все за его спиной обливают его дерьмом и считают за последнего негодяя. От этого осмысления из недр сознания вырывалась наружу ярость и злость. Хотелось рвать и метать. Его ведь, эти подъездные бабки, выставляли последним негодяем, умышленно убившим своих родителей. Артём уважал старость всем сердцем, но сейчас он почему-то поймал себя на мысли, что больше всего он начинает ненавидеть старух, вереницу которых возглавляла соседка с верхнего этажа Евдокия Фёдоровна, распускающая такие грязные слухи по всему двору.

Войдя в ванную, он включил воду. Убедившись что вода ледяная, он подставил под её плотный напор свою голову, уже разрывающуюся от хлынувшего в неё давления и закрыл глаза. Нервы приходили в норму, злость уходила. По крайней мере такой нехитрый метод всегда помогал ему успокоиться и прийти в себя.

«Может я схожу с ума? — пронеслось тогда у него в голове. — Ведь признаки все налицо: подслушиваю чужие разговоры; подозрительность; неудержимые приступы гнева, паранойя. Всё Артёмка приехал. Бабина съехала! А секретная территория в Бикинском районе? — усмехнулся он. — Это ведь вообще, навязчивая идея шизофреника. Какой к чертям „квадрат № 13“? Какие на фиг, мутанты, дикоросы и „гнилые штольни“, способные повернуть всё вспять? Бред!»

И в этот момент он снова ощутил жизненный дискомфорт, подталкивающий его к суициду. Это муторное состояние в последнее время, после возвращения памяти приходило к нему всегда. В эти минуты Артём начинал сомневаться в «квадрате» — но это было всё, что связывало его и держало с этим миром. Заехав тогда себе пощёчину за то, что начал сомневаться и теряться, он прошёл на кухню и уселся за стол.

Тогда он даже и не думал, что этот диалог двух несовершеннолетних девчонок ему придётся вспомнить слово в слово, и совсем скоро…