Орк

По вопроснику информация снималась со всех допрашиваемых на всех арестованных и наиболее значимых людей острова. По общему алфавитному списку для маскировки интереса к конкретным личностям, с неприятной стимуляцией отговаривающихся незнанием на месте, а особо упорных в пыточной. К исходу вторых суток допросов наиболее подозрительными фигурами можно было заняться по схеме с более высоким КПД, нежели подвешивание на дыбе с охаживанием кнутом под вопли: «Признавайся»! (Непонятно в чем.)

Информации скопилось достаточно, «научный» подход дал о себе знать. К моей гордости, Морган Кнаф попал в первую группу опасности и по данным, снятым товарищей по несчастью. По его жене женщины прошлись с такой злобой, что было непонятно, то ли заклятые подруги ее умышленно топят, то ли шпионаж у данной ячейки общества был на семейном подряде. Похоже, второе. Ну, совершенно не вязался психологический портрет средней руки рыботорговца Моргана Кнафа с лохом, совершенно не замечающим, что его красивые жена и дочка трахаются с высокородными из Харлаха. С пойманным у себя ворьем он обращался очень жестко, вплоть до того, что воровавшие у него люди бесследно исчезали. На острове его боялись. При этом к жене, когда она была помоложе и не так таскана, какое-то время ныряли оба герцога, сначала старый, а потом и молодой какое-то время. Данный слух касательно Марион Кнаф допрашиваемые дамы доводили с редкостным единодушием. А это уже серьезно. Когда даму в возрасте передают по эстафете от отца к сыну, значит, это ей надо и дама всегда в таком случае непростая. В общем, неплохо устроилась семейка «эмигрантов из Аргайла». С гарантией получения наиболее теплого места при смене власти – пыточной в моем подвале.

Родившаяся на островах дочка от мамочки, по информации от тех же дам, далеко не ушла, но с кем таскалась конкретно, толковой информации не было. Имя покойного сэра Айлмора там, впрочем, всплывало, в числе прочих.

* * *

Начали мы с главы семейства.

Когда я спустился, беднягу уже подвесили и лениво охаживали кнутом для разогрева, сидевший тут же руководитель допроса – Хаген АКорт – равнодушно ковырялся в зубах. Малыш Гальфдан забился в угол и был почти не заметен, он исполнял роль писаря.

Мое появление изменило ситуацию коренным образом, тридцатилетний полукровка от пленницы Бьярни, подписавшийся на роль штатного палача госбезопасности и большинство свободного времени перенимавший опыт от местного профессионального специалиста и достаточно компетентных в данном вопросе товарищей по отряду, решил блеснуть усвоенными навыками и знаниями. Хаген тоже выкинул палочку в очаг и доложил о ходе допроса. Как мы и условились, ни о чем серьезном пассажира пока не спрашивали, тупо истязали, сбивая с толку тупыми вопросами о участии бедолаги в нападении на «Золотой кнорр», о чем мы, конечно «точно знали».

По правде сказать, точно мы знали, что касательно данного преступления у товарища Кнафа стопроцентное алиби, о чем он долго и безуспешно пытался уверить Хагена. Настолько безуспешно, что мое появление привело к некоему призраку надежды на искаженном болью лице:

– Справедливости, господин! Я невиновен!

Обидно или агенту со стажем, или очень хитрожопому торгашу угодить в мясорубку за чужие дела.

В Хагене умер великий артист, ему бы в театре партию Ленского играть, а не морским разбоем заниматься. Парень заревел:

– Врешь, скотина! – подскочил к жертве и залепил ей шикарный правый по морде, от чего клиент потерялся, обвиснув на снаряде. Я поморщился, не хватало только челюсть переломать, лишив возможности разговаривать, и лягнул Хагена по ноге, скорчив зверскую физиономию, когда тот повернул голову. Реакцией на стон боли от вывернутых рук, когда жертва начала приходить в себя, стал приказ приспустить беднягу, Хаген действительно переборщил.

Находящегося передо мной человека я мысленно списал. Работать как с ним, так и с другими его коллегами в ближайшем будущем, коли подозрения в шпионаже оправдаются, я не планировал, из-за проблемности контроля над такого рода контингентом на данном уровне. Вдобавок, в отличие от предыдущих жертв застенков, симпатии к профессиональному шпиону у меня не было ни на грош. Чтобы использовать в своих интересах человека с таким опытом работы, между прочим куда как превосходящим мой, нужна система, а систему мне еще нужно было построить.

Да при помощи системы возможны варианты: настоящий патентованный мерзавец способен на что угодно. С человеком, использующим прелести жены в своих целях, ни прежний Даня-Паук, ни нынешний Край АКорт, не собирались устраивать дискуссии о морали, уж слишком опорные точки разные.