Орк-лекарь 2 (СИ)

Асаль-тэ-Баукир всерьез задумался над моими словами и в конце концов выдал:

— А почему бы и нет? Если у тебя, конечно, получится с ними договориться…

— С кем? — не понял я.

— С драконами, — маг посмотрел на меня, как на идиота. — Ладно, думать — это моя работа. А ты иди и разбирайся со своими проблемами.

— Тогда пока, — помахал я и представил переплетение дубовых ветвей на фоне рассветного неба.

ГЛАВА 6

Стартовали утром и потопали потихоньку. К полудню выбрались на торговый тракт, свернули на юг.

— Доберемся до какого-нибудь стойбища — куплю тебе седло, — пообещал я Мане в самом начале дороги.

Волк покосился на меня неодобрительно. Забыл уже, небось, когда последний раз кого-то на загривке таскал, и в ездовые не рвался. И точно — как только на белой ленте дороги у горизонта появился караван, занервничал.

— Нет, малыш, никуда ты не пойдешь, — пресек я попытку Мани ускользнуть в ближайший ложок. — Кто бы там ни был, только без тебя я буду выглядеть нищим оборванцем, а с тобой — уважаемым мужчиной. Понятно?

Волк внял, но понуро опустил голову.

Караван оказался торговым: три десятка вьючных «медведей» да десяток орков на волках. Верховые звери — определенно с юга: темные, почти черные, поменьше Мани и не такие пушистые, значит, и орки — из южных кланов. Что ж, ничего странного: после того, как Нера освободилась от Хаоса, дорога вдоль нее снова стала связывать север с Эльтуроном.

Старший из караванщиков оценивающим взглядом скользнул по моей одежде, по фигуре Мани и слегка нахмурился.

Они, видимо, только что покинули земли Белогивых, так что старик с волком местной породы не вызвали у него ни удивления, ни желания поинтересоваться, что у меня в сумке. Караван будет возвращаться той же дорогой, а все, что происходит в степи, рано или поздно становится известно шаманам. Поэтому раскланялся орк со мной как положено со старшим по возрасту, но равным по положению.

— И тебе долгих лет и многих дел, о, первеший над всадниками! — ответил я. — Какой была ваша ночь? Не мешали ли духи?

Эта формула приветствия — обычная при встрече с тем, кто мог провести ночь под открытым небом, но караванщик неожиданно ответил утвердительно:

— Ночью к нашему огню пришел тот, кто должен быть на пятом небе. Говорил: коль встречу в дороге старика, прошедшего сквозь запретные земли, могу попросить у него снадобий для больных. Видать, Тот-Кто-Скачет-На-Белом-Льве прислал слугу…

Я не сразу нашел, что ответить. Ни про каких львов раньше в степи и слыхом не слыхивали, а тут мужик говорит о львином наезднике как персонаже, известном всем и каждому. Поэтому я лишь пожал плечами:

— Те, кто не ушел на пятое небо, не всегда говорят правду. Но разве у вас есть больные?

Орк кивнул:

— Вчера двое глупцов полезли в нору хмаля и поплатились.

Я не удержался от усмешки. Хмали — каменные жабы. У них вкусное мясо, но кожа покрыта тонкими мягкими иглами, наполненными ядом. Охотятся на хмалей ночью с факелами, убивают их палками, когда те вылезают на поверхность, чтобы половить всякую летучую мелочь. От света жабы слепнут и замирают на месте. Видно, думают, что их можно принять за камень. А вот совать руки в их норы — не самая лучшая идея. Тонкие волоски впиваются в кожу и обламываются, вызывая ужасное жжение. Плоть вокруг застрявших в ней иголок начинает гноиться. На плоскогорье возле Асана о мерзких тварях наслышан каждый мальчишка, а на юге местность более ровная, и там хмали — редкость.

— Хорошо, Пуртафа-погонщик, — кивнул я. — Приготовить мазь недолго, нужны лишь огонь и вода. Я сделаю снадобье, которое поможет твоим парням. За это ты дашь мне одно из запасных седел.

Услышав последнюю фразу, Маня тяжело вздохнул и склонил голову. Караванщик тоже немного поторговался, ведь хорошее седло — большая ценность. Правда, у парней, как я заметил, насесты были так себе — не боевые. Трусить рядом с мерно шагающими «медведебыками» можно, а скакать — того и гляди свалишься. Я намекнул на этот факт, потом предложил добавить пару порошков от живота… в конце концов сторговались.

Пока мы болтали, остальные орки спешились и развели костер. Видимо погонщик решил: хоть место тут не очень удобное, но на дневку останавливаться все равно надо. Через час с небольшим пострадавшие в погоне за степными деликатесами парни со счастливыми улыбками смотрели на свои замотанные до локтей руки (я приказал не снимать полотняные ленты до завтрашнего утра), а я седлал Маню.

— Ну-ну, не страдай так! — подбодрил я зверя, передвигавшегося со скоростью обожравшегося «медведебыка», когда мы немного отъехали от каравана. — Ты — боевой волк, а не какой-нибудь там дикарь-одиночка. Вот приедем в городок Гырбаш-князя, найдем Апа-Шер — что я ей скажу? Что мой волк обнаглел в корягу и не желает слушаться? Пусть тебя тогда старуха воспитывает!

Маня, выслушав мою тираду, дернул ухом и затрусил быстрее.

Я же задумался о том, что сейчас происходит в степи и в Кароде. Что представляет из себя степь до Бальсы, отделяющей владения кланов от земледельческих районов, я видел. А вот что дальше?