Орк-лекарь 2 (СИ)

Дальнейшее путешествие до Эльтурона мало отличалось от первого дня. Караван сменял караван — на торговом тракте они встречались часто. Постоянно находилась работа, так что на подходе к столице денег у меня было больше, чем тогда, когда я выходил из Мостовищ. В одиночку тоже пришлось ехать, хотя купцы и отговаривали. Дескать, слишком много разбойников да бродяг развелось, не знаешь, на кого наткнешься. Некоторые вроде говорят, что заняты поисками мудрости, а сами так и норовят кошелек утащить…

Я пропускал эти разговоры мимо ушей. Какие разбойники в густонаселенной местности, где от одной деревеньки до другой — хорошо, если километров пять, где вдоль дороги — то ухоженные поля, то фруктовые сады? Правда, чем ближе к Эльтурону, тем чаще попадались необработанные, заброшенные, заросшие всякой дурниной наделы. Да и в деревнях то там, то тут я замечал следы пожаров. Почерневшие от гари стены домов, провалившиеся крыши. И главное, ни разу не увидел, чтобы пострадавшие дома пытались восстанавливать. Это вызывало тревожные мысли.

Впрочем, крестьяне на полях тоже попадались. Да и торговля в небольших городках не утихала — придорожные ярмарки демонстрировали все, чем богата эта земля, и то, что везли сюда издалека. Сушеные фрукты и вино, зерно и вяленое мясо, круги сыра и кожа, кость и шерсть, лен и шелк, керамика и стекло, медь и железо, дерево и лоза, и все, что можно сделать из них…

Зачастую шатры торговцев стояли просто на обочине дороги, вдалеке от жилья. Несколько волокуш с товаром, сложенный на скорую руку очаг и рядом с ним — полотняный навес. В таких «придорожных кафешках» продавали еду и всякие мелочи, здесь же, под пологом, можно было поспать, если нет сил идти до ближайшей деревни или нет денег на каморку в «шамнице». Разрешали оставаться за пару ведер воды, принесенных из родника, или какую-нибудь другую работу.

Несколько раз я ночевал в таких «торговых точках». Нет, не из скупости — тут было интересно. Деревенские торговцы любят поговорить. Когда темнело, а движение на дороге затихало, мужчины собирались у огня и болтали обо всем подряд. Мне не приходилось даже расспрашивать — сплетни и новости сыпались, как из прохудившегося мешка. Так что, подходя к столице, я был полностью в курсе того, что творится в Кароде.

Новости не радовали. Конечно, разговоры о том, что наступили «последние времена», что раньше и небо было синее, и трава зеленее, — это нормально для любой эпохи. Но были и конкретные факты. Например, появление в последнее время доброго десятка сект и религий, уход фанатиков в «пустынь»…

Я знал, чем объясняется происходящее. Многие века жизнь в Кароде текла по законам, установленным еще Темным властелином. Но теперь под воздействием зерен Хаоса начала меняться самая тонкая составляющая жизни — вера. Вместо традиционного почитания полудюжины «старых» богов, поделивших между собой землю, небо и океан, возникли культы «новых» богов, которые не имели никакого отношения к природе.

Как говорят китайцы, жить в эпоху перемен — не самое приятное занятие.

Правда, одним из этих новых богов оказался я сам, но это не уменьшало тревогу. Купцы рассказывали о культе какой-то Прекраснейшей, в жертву которой приносили молоденьких девушек, о воинах-змеях, о колдунах с запада, летающих на черных зверях, похожих одновременно на нетопыря и крокодила…

Потихоньку у меня сложился план. В одном из храмов, возведенных в честь меня, я вызвал духа познания и приказал ему узнать о местоположении всех святилищ новых богов, а если получится — проникнуть в мысли жреца Прекраснейшей и узнать все, что только можно, об этой богине. Вторая задача — узнать, где находится зерно Хаоса. Определить это можно по плотности происходящих изменений. Дальше — проще. С помощью своих прихожан я наверняка смогу собрать столько воинов, сколько понадобится. Да и Матушка Земля не откажет, что ей стоит внушить сотне-другой знахарок и шаманок провидческие сны.

Но сначала надо увидеть Жужуку и отдать ей слезу Фрейи.

ГЛАВА 21

В одну из ночей я по привычке отправился спать на плоскую крышу придорожной шамницы.

Дома здесь, в Кароде, напоминают те, что я видел в старых кварталах Бухары: беленые стены из самана или камня, хорошо сохраняющие прохладу, крохотные окна без стекол, прорезанные так хитро, чтобы в комнатах всегда гулял легкий сквознячок, и плоские крыши, на которых в сезон сушат фрукты.

Сейчас время сбора плодов еще не наступило, поэтому у постояльцев был выбор: ночевать в маленьких клетушках с дощатыми кроватями или под открытым небом. Я вдруг обнаружил, что степная вольница уже успела проникнуть в мою кровь, поэтому, не раздумывая, предпочел крышу. Хозяин выдал кошму и пару подушек, и я со всеми удобством устроился под низкими лохматыми звездами, усыпавшими небо так же густо, как зеленые абрикосы — ветви деревьев в саду за домом.