Орк-полукровка 1. Тени прошлого (СИ)

– А разве нет? – на этот раз пришла очередь Изгоя удивляться.

«Неужели я ошибся, и он не некромаг? Но тогда зачем все эти кровавые ритуалы?..»

– О нет, я не некромаг. Пока нет. Вы, жалкие, ничтожные людишки даже не представляете, на что способна сила некроса! Вы боитесь постигнуть магию крови, прикрываясь жалкими заветами своего ничтожного бога! А я не боюсь! Я ничего не боюсь! Древние книги, добытые моими предками в Первой Великой войне, ведут меня по извилистой тропе познания некроса. Увы, пока я лишь в самом начале пути. Но когда я завершу древнейший ритуал Крови, подаренный людям великим Оксом, а потом в страхе ими отвергнутый, я обрету невероятное могущество!.. Но для этого мне надо много жертв и много-много свежей, тёплой крови…- затуманившийся взгляд палача скользнул по пленникам.

Эрик невольно сглотнул.

«Я бы решил, что он – просто поехавший маньяк-потрошитель, если б не висел сейчас кверху ногами».

- Некроса? Что это? – спросил Изгой, пытаясь потянуть время. В голове шумело, в ушах погребальным набатом стучала кровь. Он попробовал ослабить путы, но лишь беспомощно закачался в воздухе.

Ваалур тихо, с удовольствием рассмеялся. Палач не был эльфом, но наслаждаться властью над беспомощными жертвами тоже любил.

- Некрос лежит в основе всех заклинаний некромагии, как элементали – в основе природной магии. Откуда ты знаешь о Кане, мальчик? – вкрадчиво поинтересовался палач.

«Если расскажу о предательстве Орикса, он наверняка его убьёт. Но какое мне до этого дело?»

– Мне рассказал Алориэль. И мы не… – вначале Эрик хотел сказать «и мы не сбегали от него, Алориэль нас отпустил», но вовремя прикусил язык.

Вторая ложь могла уничтожить первую – у Ваалура могли быть доказательства их побега от эльфов, а так, что им рассказывал или не рассказывал Алориэль – это слово Эрика против слова Алориэля.

– Что ж, это всё равно уже не важно... – не отрывая горящего взгляда от глаз Изгоя, Ваалур вытянул назад руку и, не глядя, поставил пробирку на стол. Ладонь прислужника Окса молнией скользнула куда-то под мантию и явила алому свету свечей небольшой кривой нож с матово-чёрным лезвием, сплошь исчерченным причудливой вязью замысловатых рун. И от него явственно пахло смертью и болью сотен замученных жертв.

Второй раз за всю жизнь Эрику стало по-настоящему жутко. И снова перед лицом того же самого палача. Он был беспомощен перед этим человеком, готовым убить его ради обретения могущества. Умереть в бою Изгою было не страшно – на поле битвы всегда царила честная смерть, и то, как скоро с ней встретишься, целиком и полностью зависело только от самого воина, его мастерства и умения сражаться. И, конечно же, от удачи. Но погибнуть вот так, под ритуальным ножом сумасшедшего фанатика, даже не имея возможности дорого продать свою жизнь, было для Эрика страшнее всего.

– Что же будет с твоей душой, человек? – грустно, без тени страха спросил Эль, снизу вверх глядя на Ваалура. – Углубляясь в такую неизбывную Тьму, не боишься ли ты гнева Всемогущего, запретившего своим детям прикасаться к чёрной магии?

Поднеся нож к лицу Изгоя, палач прошипел с искажённым гримасой ненависти лицом:

– Плевал я на вашего жалкого бога!.. Всемогущий, этот сладкоречивый болван, понапридумывавший когда-то дурацких запретов и ограничений, будет стоять предо мной на коленях, дрожа перед моей немыслимой, невообразимой вашими жалкими умишками мощью!

– Ты плюешь на Всемогущего, а не боишься, что он может плюнуть в ответ на тебя?

Эрик с усилием повернул голову на звук этого голоса. На пороге стояла Дидра. Парика на ней больше не было, и белоснежные волосы волнистым каскадом рассыпались по плечам. На губах девушки играла презрительная улыбка, а цепкий взгляд зелёных глаз пристально следил за воздевшим ритуальный нож палачом.

«Как она так незаметно подкралась? Одно слово – ворьё. Или я слишком увлекся паникой», - с чувством безотчётного облегчения подумал Изгой.

Ваалур стремительно развернулся к непрошенной гостье, поднимая руку с кинжалом.

– Дидра, берегись! – крикнул Эрик, ожидая, что палач сейчас обратит против девушки чёрное колдовство. Серебристое лезвие метательного кинжала сверкнуло алым в свете ритуальных свечей и по рукоять вошло в грудь Ваалура.

Палач повалился на колени, булькая кровью. Тяжело, хрипло дыша, он уставился на торчащий из груди нож и расплывающееся вокруг него кровавое пятно. Ваалур легонько подёргивал руками с растопыренными, скрюченными пальцами вокруг рукояти ножа, будто хотел вытащить глубоко ушедший в тело металл, но боялся своими неосторожными движениями сделать ещё хуже.

– Что, твоя магия не очень-то помогает для заживления ран, а? – насмешливо поинтересовалась девушка.

– Будь ты проклята! Будь проклята!.. – с ненавистью шептал палач, булькая кровавой пеной, и ничком повалился на пол.

– Здравствуй Дидра, может, поможешь? – совершенно невозмутимым, будничным тоном, словно он интересовался погодой в ясный солнечный денёк, осведомился Эль и приподнял связанные руки.