Орк-полукровка. Начало (СИ)

Когда ты занят бездельем, время тянется мучительно медленно. Сегодняшний день превратился для меня в одну нескончаемую пытку — я оказался запертым в одной маленькой комнате и решительно не знал, чем себя занят. Мне даже не дали больше увидеться с Элем — нас развели по разным комнатам и предоставили самим себе. Несколько раз ко мне заходила Дидра и приносила еду.

От нечего делать я подошел к окну и принялся изучать открывавшуюся из него панораму, благо второй этаж хорошо этому способствовал. Пышные клумбы, расцветшие в конце зимы благодаря эльфийской магии, скрывали за собой уютные беседки, аккуратные, выложенные цветными камешками дорожки уводили к разным постройкам эльфийского Анклава. И везде ни души.

Все кругом казалось до безобразия прелестным, словно было нарисовано на картинке, но одновременно с этим в этой идеалистичности было что-то отталкивающее, словно эти сады создавались не для того, чтобы в них гуляли, а лишь для того, чтобы на них любовались и, стоит только притронуться к этому цветастому великолепию рукой, как мираж рассеется, и ты один на один окажешься с уродливой, неприглядной реальностью враждебного мира. Возможно, всему виной было мое происхождение — орки никогда не отличались чувством прекрасного, и определяющими понятиями для них всегда были дикарская роскошь, да комфорт, а может, моя личная неприязнь ко всему эльфийскому — уж слишком сильно мне не нравился план Алориэля.

Через несколько оборотов этой пытки ничегонеделанием я, наконец, нашел себе стоящее занятие, а именно: завалился на кровать и принялся плевать в потолок (фигурально выражаясь). Когда на Лагарик безликим покрывалом опустилась ночь, дверь тихонько скрипнула, и в комнату вошел Эль. Я сел на кровати и вопросительно уставился на побратима.

Эль нахмурил брови и, закусив губу, принялся нервно мерить шагами комнату. Вообще-то, такое поведение было не свойственно моему всегда невозмутимому и спокойному побратиму. Чтобы привести его в ТАКОЕ расстройство, должно было произойти что-то действительно неожиданное. Или плохое. Или и то, и другое вместе, а в нашем положении любое осложнение могло стать фатальным.

Наконец, я не выдержал и окликнул побратима:

— Эль, что случилось?

Эльф быстро подошел к кровати и плюхнулся рядом со мной.

— Я кое-что узнал…

— Что? — я рывком сел на кровати, пододвигаясь к побратиму и инстинктивно понижая голос.

— Мне удалось поговорить кое с кем из сородичей… — негромко ответил Эль, не отрывая взгляда от невидимой точки на полу.

— С кем?

— Они из… сопротивления, — все так же глядя в пол, откликнулся Эль.

— Какого еще сопротивления? — непонимающе переспросил я.

— Об этом не спрашивай, это касается только эльфов, и я дал слово молчать, — взглянув мне в глаза, твердо ответил побратим, машинально сжав правой рукой запястье левой у отсутствующей кисти. — Но они знают, что нас подставили.

В душе вспыхнула надежда. Может, мы еще и выпутаемся.

— Они могут вывести нас отсюда?

— Да. Они помогут тебе бежать.

— Мне? А как же ты?

— Я дал Алориэлю слово, — безжизненным голосом ответил побратим, вновь уставившись невидящим взглядом в пол.

— Ха'ри так! — с досадой выругался я. — И кто тебя за язык тянул!

— У меня не было выбора, Алориэль спас нам жизнь.

— А нас не могли спасти эти твои члены сопротивления, побери их Окс?! — ядовито поинтересовался я.

— Алориэль их опередил.

Я вздохнул и обреченно махнул рукою.

— Эль, ты же знаешь, я тебя не оставлю, — я взглянул на побратима. — Так что ты там узнал?

Эльф вздохнул, бессознательно стискивая лежавшую на колене руку.

— Мы не должны были позволить им убить Альвильона.

— Почему? И кому это «им»?

— Это заговор, Эрик, и все нити тянутся в Дахарон[1]. Кто-то поручил нашему лысому приятелю из Подземелья Ужасов убить младшего эльфийского князя Альвильона — официального представителя великого князя Элагора в Лагароне. Он же приказал Ориксу найти двух простофиль, на которых можно было бы повесить это убийство, а потом с помощью нашего признания обвинить в нем архижреца, известного своей нелюбовью к не-людям… — Эль посмотрел на меня, и я увидел отразившуюся на его лице муку. — Они хотят развязать новую Великую войну, Эрик! И убийство князя Альвильона — первый к этому шаг.

Я потрясенно замолчал, переваривая услышанное.

— Единственное, что еще удерживает наши народы от войны — это Договор, — после долгого молчания вновь заговорил Эль. — Но если он будет нарушен, наш мир окажется ввергнут в хаос. Чтобы уладить разгорающийся конфликт, ваш король должен был казнить убийц младшего князя, понимаешь?.. То есть нас и Вартака.

— Но убийцы бежали, и великий князь пылает гневом? — мрачно усмехнулся я, а Эль обреченно кивнул.

— Мы должны были умереть, понимаешь, Эрик? Ради общего блага…

— Но ведь нас освободил Алориэль, а он далеко не последняя фигура в эльфийском Анклаве. Неужели он не понимает, что наш побег лишь усложнит отношения между людьми и детьми леса?

— Алориэль использует нас, чтобы убрать со своей дороги Орикса, а потом убьет. И отдаст наши трупы князю.