Орк-Сити

Я вижу и Егора — он совсем близко от этой громады. Так близко что, кажется, сейчас влетит в неё. В последний момент его хрустальный дракон меняет направление, взмывает над каменным городом заставшим в воздухе…

Что-то похожее на большое быстрое жало срывается с поверхности этой странной рукотворной скалы, пробивает тело дракона и будто крюком тащит его к себе. Дотаскивает и нанизывает на один из стальных штырей которыми как живые иглы усеяны все боковые грани платформы.

Я слышу предсмертный вой его, я впервые в жизни слышу предсмертный вой дракона…

Егор выпускает поводья мёртвого зверя, выпускает чтобы самому избежать эти длинных игл. Выпускает и падает… а я вслед, надеясь спасти.

Догнать человека падающего с неба когда под тобой дракон — задача не самая сложная. Гораздо сложнее — поймать его. Огромные крылья Фарго взрывают воздух и мне становится страшно — любой из этих ударов оглушит Егора, отбросит в сторону и тогда мне снова придётся разворачивать дракона, подниматься выше, а затем снова падать.

Сам Егор, судя по всему, уже без сознания — то ли от страха, то ли от удара. Пробую кричать ему что-то, но из-за ветра гудящего в ушах ничего не слышно даже мне.

С пятой попытки получается подлететь так близко, что можно дотянуться рукой. И я дотягиваюсь, подтаскиваю к себе и прижимаю его к колючей коже дракона.

— Нет! — Егор неожиданно начинает вырываться, яростно отпихивая меня. — Инга там! Она там — её нужно спасти!

Конечно нужно. Но сначала нужно не умереть.

* * *

Мы стоим втроём — я, Дарий и Егор — и смотрим на громаду висящую совсем близко от нас. Она уже не прячется, наоборот — сейчас она приковывает любой взгляд. И это — ночь, а что будет утром после того как встанет солнце.

— Нам нужно лететь туда! — в сотый уже раз повторяет Егор.

— Чтобы сдохнуть? — спрашивает Дарий

— Вы трусы!

Он злится на нас, но сам не хватает маунта и не летит к этому странному каменному городу. Не летит потому что понимает — мы правы.

— Мы что — бросим её?!

— Нет, — качает головой Дарий. — Но и умирать глупо. Эта штука защищена.

— Её убьют! Ингу — убьют!

— Не думаю, — говорю я. — Если бы хотели убить — убили бы сразу. Её схватили, похитили… значит она нужна им живой. Надо просто подумать что делать дальше.

Дарий исчезает в квартире, потом появляется с палкой колбасы в руках. Откусывает и начинает жевать поглядывая на небо.

— Надо утра подождать, — выдаёт он прожевав. — Ночью там на этой хрени ничего не разглядеть. Поедим, выспимся, утром попробуем подлететь к ней сверху. Заберемся повыше — так чтобы эти гадские щупальца не дотянулись до нас и рассмотрим. Ну а там уже по обстоятельствам. Разве я не прав?

Он снова продолжает жевать.

Прав. Но заснуть после такого всё равно не получится.

Егор скрипит зубами, но никуда не бежит — значит согласен. Тяжело ему сейчас. Кто для меня Инга? По сути — никто. Мы даже и познакомиться толком не успели когда всё началось и закрутилось. А для него — сестра. У меня нет сестры, но представить его ощущения я всё равно могу.

— Мы спасём её, — обещаю я. Зря, конечно, обещаю. То, что находится там вверху, над нашими головами пострашнее орочьего пришествия будет. Сейчас эта штука выглядит спящей… или ожидающей чего-то, но вряд ли это продлиться долго. Те кто там, в этих странных домах похожих на щупальца прилетели сюда не просто так.

— А если не спасём, то найдём тело и оживим, — Дарий ломает палку колбасы на две и протягивает одну половинку Егору. Ну еще бы — мертвецу уже поздно бояться смерти… да и к жизни Димка, похоже, уже относится по другому.

Егор отталкивает руку с колбасой, запрыгивает на белого тигра скучающего неподалёку и исчезает в небе. Мы не бросаемся за ним вслед, не пытаемся остановить. Это его право — поступать так, как считает нужным. Даже если он сейчас бросится прямо на железные иглы защищающие каменную штуковину на нами — это будет его выбор.

Мы не удерживаем его, но всё равно облегчённо выдыхаем, когда белый лев летит в сторону центра Москвы.

* * *

— Просыпайтесь! Солнце!

Это Егор.

А я всё-таки заснул. Прямо тут на пушистом ковре — как и в первую ночь.

— Или мы спасаем её — или обратно не возвращаемся!

Сильно. Это — сильно.

— Еще вчера ты ненавидел её, — на всякий случай напоминаю ему я.

— Да пошёл ты!

Сажусь и протираю глаза — хочется получше рассмотреть эту чудовищно огромную штуку висящую за нашими окнами.

— Где ты летал всю ночь? — спрашивает Дарий.

— Нигде. Тебе не касается, — отрезает Егор.

И правда не касается. Когда очень плохо, когда невозможно просто ждать когда наступит утро… лучше всего в таком настроении летать. На сильном послушном маунте.

Быстро перекусив и влив в себя по пакету сока забираемся в сёдла.

— Значит так…, — даю я последние указания перед тем как взлететь. — Тупить — запрещено, бросаться грудью на пулемёты — тоже. Умирать зазря — тем более запрещено.

— Как быть мне? — тянет руку вверх Дарий. — Я уже мёртвый.

— А ты думаешь оживлять можно бесконечно?

Он задумывается. Я тоже.