Оркестр с «Титаника»

Разумеется, немало пассажиров были призраками: они поднимались на борт не заметно для нас и так же незаметно сходили на берег. Некоторые превратились в регулярных визитеров, но такие оставались наперечет. Для них мы сами были командой призраков.

Итак, мы курсировали между пунктами А и С, останавливаясь в пункте В. В этом и заключалась наша жизнь. Но в июле прошлого года я вдруг приметил эту девушку.

Она поднялась на борт на острове Сент-Клемент, потому, видимо, я не заметил ее раньше. Я работал за двоих, поскольку в английской колонии Аннаполис Роял мы лишились хорошего палубного матроса. Пропуская новых пассажиров, я увидел въехавший на пристань грузовичок, в котором сидела девушка.

В тот раз я снова чуть ее не проглядел: не ожидал, что с ней будет спутница. Мы как раз принимали на борт жителей Винланда, которые в разгар июля предпочитали раздеваться почти догола, поэтому узнать человека было трудновато, и все же мне повезло. Джекки Карлинер, барменша и неплохая художница, сделала к этому времени ее набросок, и весь экипаж располагал копиями.

Сперва я закончил пропускать пассажиров — заменить меня на этом посту было некому. Но как только паром отошел от берега, я приступил к поискам, переговариваясь по рации с капитаном.

– Сэр, на связи Далтон! — сообщил я. — Я нашел самоубийцу.

– Ну и что? — проворчал он. — Вы же знаете, как мы поступаем в этом случае.

– Она еще жива, сэр! — возразил я. — В нашем распоряжении целых полчаса.

– Отлично! — откликнулся он. — Только не забывайте, что нам не хватает людей. Я отправлю на нос Колдуэлла. А вам советую поторопиться: не заставляйте команду работать за вас.

Я вздохнул. Командуя таким кораблем, трудно не очерстветь. Я сомневался, способен ли наш капитан, прослуживший на маршруте целых двадцать лет, понять, зачем мне спасать незнакомую дурочку.

Понимал ли это я сам? Разглядывая людей, я ломал голову над этим вопросом, хотя и раньше посвящал таким размышлениям немало времени.

Какое мне дело до этих безликих людей? Людей из бесчисленных миров, представителей несчетных культур, которых позволительно сравнить с пришельцами с других планет? Людей, не обращающих на меня ни малейшего внимания? Для них я неодушевленный предмет, цифра, прибор, вроде робота, обносящего клиентов напитками. Они не бросились бы мне на выручку. Если бы я перелез через ограждение, они дружно крикнули бы: «Прыгай!»

Члены экипажа тоже заботились только друг о друге и, конечно, об «Орке». Я вспомнил мир, погибший в атомном пекле. Чего стоит в сравнении с этим человеческая жизнь?

Помнил я и про Джоанну с Хармони, помнил и жалел, но при этом сознавал, что Джоанна была вампиром. Она нуждалась во мне как в перилах для опоры, как в ухе, безвольно внимающем ее жалобам и хвастовству. Ей требовалось понимание, требовался человек, на которого можно положиться. Ей никогда не приходило в голову, что у меня могут быть собственные проблемы, что ее манеры, образ жизни, неразборчивость в связях могут меня ранить. Ей вовсе не хотелось делать мне больно, просто она не принимала меня в расчет.

Люди, проходящие сейчас мимо меня, похожи в этом отношении на нее. Если кто-то из них оступится, захочет задать вопрос, если паром начнет тонуть, я тут же им понадоблюсь. А пока что я для них — безликий автомат.

И все же я торчу на ветру, ежась от озноба, и глупо вытягиваю шею в надежде предотвратить самоубийство, которое видел не однажды. Причина проста: я кому-то нужен.

Вот она, мера значимости человеческого существа: не то, сколько человек удовлетворяют твои нужды, а то, скольким людям ты сам способен помочь.

Эта девушка пострадала от общества, и я обязан найти противовес ее страданиям. Чувство долга не позволило мне подорвать себя вместе со старым паромом в Делавэре или самому перелезть через ограждение и спрыгнуть в пену, под винты.

Я огляделся. Сигнальные огни парома горделиво рассеивали темноту. На воде уже можно было различить фарватерные бакены. Я нервничал, потому что не сомневался: она прыгнет и на этот раз. Раньше без этого не обходилось. Но, быть может, хоть сейчас трагедию удастся предотвратить?..

Не успел я додумать до конца эту короткую мысль, как девушка вышла из-за угла и остановилась, глядя вниз, на воду.

В этот раз она выглядела несколько иначе. Длинные волосы посветлели и были сплетены в косы, достававшие до пояса. На ней было лишь незаметное бикини и прозрачная накидка — излюбленная одежда винландеров в летний период. Ее руки были унизаны золотыми браслетами, на шее блестел обручальный ошейник.

Интересно! Такая молодая — и такая отчаявшаяся… Мне никогда не приходило в голову, что она может быть замужем.

С ней была подруга — настолько же тощая и плоская, насколько пухленькой была виновница моего беспокойства. Темные волосы спутницы были уложены на затылке, свидетельство замужества отсутствовало.

Я приблизился, не думая таиться. Как я уже говорил, членов команды никто не замечал: для пассажиров они сливались с паромом.