Орхан. Забыть тебя

Открываю глаза и оказываюсь права. Я в другом месте. Только не ясно одно – что случилось?

Пытаюсь согнуть руку, но она в локте оклеена пластырем, держащим катетер.

Возле ладони ощущаю вытянутый предмет, и сразу же нащупав кнопку жму ее.

Медсестра приходит быстро. Другая уже, эту впервые вижу.

– Здравствуйте, Далия. Как вы себя чувствуете? – она проверяет прибор подающий сигнал и удостоверившись в норме показателей, принимается за проверку уже капельницы.

– Здравствуйте, – кое-как выговариваю слова, ощущая жуткую сухость во рту. – Можно немного воды?

– Только совсем чуть-чуть.

Отпиваю буквально глоток и вновь кладу голову на подушку.

– Что случилось? – спрашиваю, немного придя в себя.

– Все хорошо на данный момент, но вам лучше поберечься. Что же вы так нервничаете? Врач скоро подойдет для разговора с вами.

Уже становится страшно от подобных моментов, сразу думаешь о чем-то… И тут в память врывается Орхан, а на глазах появляются слезы. Мне же это не приснилось?

– Он ведь приходил сюда? Я помню, значит можно снова увидеться? Если бы его не пропустили… Поверить не могу. Мой муж был тут, где он сейчас?

– Далия, – склоняется она надо мной и гладит руку, – просто дождитесь врача.

Закрываю глаза и качнув головой, соглашаясь с ней, просто жду. Но в голове прокручиваю момент, когда была в его объятиях, таких родных. Мне невыносимо быть вдалеке. Не видеть его и не слышать. Это так больно и так страшно. Мне нужен он, иначе я просто не выдержу больше.

– Далия, вы спите? – обращается ко мне доктор и я тут же смотрю на него открыв глаза.

– Да, я просто лежала. Здравствуйте.

– Доброе утро и вам, – мужчина садится на стул, сложив на коленях блокнот и ручку.

– Утро? Неужели сутки прошли?

– Именно так, и я имел желание ввести вас в искусственную кому.

– Почему? Зачем? – тут же ощущаю боль в голове, начинаю волноваться.

– Вот поэтому, – указывает на экран монитора, который пестрит мелькающими цифрами. – Нам необходимо с вами побеседовать. И желательно чтобы вы не пугали меня и себя повышающимся давлением.

– Я стараюсь. Но все выходит, как видите сами непроизвольно.

– Эх… – он подается вперед и облокачивается на свои колени локтями. – Далия, вашему сердцу требуется помощь. И вы сами прекрасно знаете, что вас ждала операция, в будущем, но сейчас сроки изменились.

– И что это значит?

– Что операция должна быть проведена в ближайшем будущем. В очень ближайшем, – выделяет последнее.

– Ну так проводите, скажите обо всем Орхану, родителям, пусть, я не знаю, назначат, оплатят. Я же в курсе, что это не здесь делают. Я не решаю такие вопросы.

– Суть этого разговора в другом. В том, что вам придется ехать одной, – договаривает, а у меня уже паника захлестывает.

– То есть… Как это одной? Там же… Там… А как же, – обхватываю обручальное кольцо пальцами и начинаю его крутить. – Почему?

– Таковы условия…

– Вранье, – выкрикиваю, начиная злиться и плакать. – Вранье доктор. Мама узнавала сама лично, чтобы полететь со мной и Латифом, моим братом. Вы лжете… Я не понимаю, зачем вы это делаете? Зачем вы…?

– Далия… – откуда-то издалека слышу голос врача.

– Что происходит? – в ушах чувствуются удары пульса, а дыхание словно замедляется. – Я не…

Картинка становится странно вытянутой и склонившийся надо мной врач, вдруг оказывается таким большеголовым.

Тук-тук… тук… Все медленней и медленней, пока совсем перестаю слышать его и ощущать кажется тоже.

Таир

Ощущение, что я хватаюсь, падая с высоты за выступы скалы, которые превращаются в песок.

Песок…

Именно таким образом все выходит из-под контроля. Сыпется в пропасть самоконтроль, терпение, счастье, любовь. Все рассыпается. Перед ней…

Чуть не умерла.

В глазах скапливаются слезы от мыслей о том, что я мог ее потерять.

Потерять. Это страшное слово. Это не тот смысл, когда теряешь, наблюдая как она уходит в объятия другого. Это иное.

Никто не станет прежним после всего этого.

Никто не скажет, что не пытался. Даже чертов Малик.

Мы заложники? Да. Я с ним в этом согласен.

Но я не могу поступить так, как советовал этот чертов эскулап. Я не могу, твою мать.

Я видел ее в коридоре с ним, но больше не выдержу. И пусть я сейчас как… слабак, я не могу этого допустить.

Придется поговорить с ее матерью, если она не согласится полететь одна. Я расскажу ей все. Пусть решает сама, в каком виде лгать во благо. Я даже не знаю, есть ли это «благо» от этого всего.

Вышел из больницы и, кажется, ничего не видел дальше своего носа. Голова кружилась и болела страшно. Позвонил маме и попросил забрать Амиту. Я сегодня просто не в состоянии ей лгать о том, что маме стало плохо, но она скоро поправится. Потому что она ее сегодня чуть не потеряла.

Наша дочь потеряла родную мать, а сейчас… Нет. Ни я, ни она не потеряем ее.

Уезжаю в туристическую зону и долго стою в сомнениях купить алкоголь.

Никогда не злоупотреблял, находясь в Европе, но сейчас так хочется ненадолго обо всем забыть. Забыть и помнить что-то другое.

Мне кажется, эти дни забрали у меня безвозвратно с десяток лет.

Покупаю все-таки дорогой виски и уезжаю домой.

Прогоняю прислугу и остаюсь один.