Орхан. Забыть тебя

Россия и правда холодная страна. Ноябрь никогда не казался мне таким холодным. Но Орхан и правда позаботился о нас обеих. В аэропорту нас встретил какой-то мужчина, чем-то смахивающий на наших мужчин, но все же отличался. Он кивнул мне дальше обратился к тем, что были с нами. Пока они говорили, мы с Амитой оделись в куртки и сапоги.

– Все подошло?

– Да. Даже обувь по размеру совпала. Спасибо.

– Дядя, мама говорила, что мы поедем в гостиницу. Это куда?

– Сейчас все будет. Только у вас будет не один номер, а целый дом.

– Но у нас есть дом, – стала спорить малышка.

– А этот будет еще одним.

– Я люблю дом, где папа.

Сердце сжалось от обиды, но не было времени грустить и предаваться этим чувствам.

Дальше была снова дорога. И мы наконец приехали.

– Это твой дом? – моему восхищению не было предела. Потому что он был чудесным.

Небольшой. Два этажа. Светлый. Уютный. Я была уверена, что этот дом его, даже если он тут почти не жил.

Амита быстро скрылась, найдя аквариум, сияющий неоновым синим.

– Мой. Не так давно купил.

– Кажется он не обжитый совсем?

– Не было времени, – пожимает плечами, наблюдая как я осматриваю все вокруг.

Вспоминаю смс той девушки и понимаю, что видимо они жили не здесь. Под пальцами деревянный комод вдруг стал неприятным коже, и я одернула руку. Кажется, я слишком много думаю не о том, чем нужно.

– Я пойду укладывать дочку.

– Конечно. У меня есть дела.

Ухожу почти за поворот, но вспоминаю кое-что еще, поэтому оборачиваюсь заметив, что он стоит не шелохнувшись.

– Спасибо.

Кивает и в этот раз уходит сам, скрываясь за массивной дверью.

– Мы теперь тут жить будем? – зевая задает свой вопрос моя девочка.

– Какое-то время. Тебе тут понравилось?

– Тут хорошо, но… Мамочка, я не хочу тут быть без папы. Ты обещала…

– Я помню, солнышко. Но пока что быть рядом с папой невозможно. Порой такое бывает, что не всегда случается правильно.

– Я не понимаю, – грустно вздыхает и вновь моргнув уже не открывает глазки, засыпая окончательно.

Мы выбрали угловую спальню с ней. Я, конечно, не планировала занимать другую. Дочка маленькая и я ей нужна. Тем более она постоянно вспоминает о Таире. Помечаю в голове чтобы завтра позвонить на родину и узнать, как там обстоят дела. Только бы не случилось чего. Маарам… как там она? Надеюсь, Латиф не сделал никому плохо.

Встаю с большой постели, где в центре спит мое сокровище и потянувшись разминаю затекшее и очень уставшее тело. Разворачиваюсь и иду в ванную.

Здесь все новое. Кажется, что даже запах только что распакованной мебели ощущается. Это приятно радует почему-то. Хотя уж кому, но не мне говорить о неприкосновенности.

Смываю с себя делающие больно мысли и выхожу, надев длинный бежевый халат.

В самолете я не особо поела, поэтому ощущала тошноту голода, да и таблетки нужно выпить.

Спускаюсь уверенно, потуже затянув пояс.

Кухня находится быстро, как и еда в холодильнике. Вытаскиваю в пластиковом контейнере что-то вроде картошки с овощами и мясом, а позади ощущаю присутствие человека.

– Мне разогреешь, я так и не поел, – просит Орхан уставшим голосом.

– Да, конечно, – сконфуженно отвечаю ему, чувствуя глупой дурочкой.

Как я могла себя так повести? Выйти в халате. С мокрыми волосами. Наедине с мужчиной, а за стеной дочь. Еще и замужняя.

Всевышний не зря терзает меня полжизни испытаниями. Заслужила. Ну конечно же.

Резко разворачиваюсь и тороплюсь из кухни, но оказываюсь остановлена мужской ладонью. На моем животе. Такой горячей, что прожигает через ткань.

– Я знаю твои мысли наперед, Лала. Полураздетая и замужняя, так ведь? – смотрит, не сомневаясь в своей правоте, медленно подвигая меня к центру обеденного стола.

– Я… – слова иссякли, когда мы столкнулись взглядами. Чистое поражение, полыхающее в его победном пламени. – Не делай того, о чем я буду потом сожалеть, прошу тебя… – странная просьба, которой сама не могу найти объяснение, о чем именно прошу.

– Поверь, я сделал уже столько, что сейчас мои действия очень даже правильные. Ты не будешь сожалеть ни секунды. Пора оставить все там.

Мужская рука гладит талию, чуть сгибая свободный край халата.

– Ты не можешь этого знать, – моего сопротивления почти нет, только слабая попытка.

– Не могу, но обещать в состоянии.

Пояс оказывается висящим вдоль ткани, которая открывает взор на мое нагое тело.

Он смотрит как в первый раз. Снова как в первый. Как он так может?

Я ведь была с другим… и этот уродливый шрам.

Вспоминаю о нем и тут же поднимаю руку закрывая бордово-красные рубцы оставшиеся ровно по центру грудной клетки.

– Нет, – сразу же одергивает, словно разозлившись на меня.

– Но…

– Не смей, Лала. Все это, – обводит ладонями тело по бокам и скользим ими вверх по ребрам, задевая большими пальцами грудь, – не предмет стыда. Это твоя сила. Твоя победа.

– Ты шутишь? – грустно усмехаюсь, отворачиваясь от него.

– Ты все, о чем я мечтал, Лала. И поверь, каждая клетка твоего тела нужна и важна мне. Для меня ты самая красивая женщина. Сегодня, через десять лет. Это ведь неважно, пойми. Я просто хочу, чтобы ты была рядом.