Орхидеи еще не зацвели

— Вот именно. Ведь если рассудить здраво, то коль скоро после лечения больной еще способен напасть на врача, и действительно нападает на него, то он неправ.

— Безусловно-с. Я даже вижу перед мысленным взором картину-с, как Мортимер отбивается от очередного своего клиента со словами: «Неблагодарный! А ведь я мог бы полечить тебя еще пару дней, и ты бы у меня сейчас тут так не прыгал!»-с.

— Хорошо. Идем дальше. Следы зубов, вот видишь, как раз посредине трости, конечно, принадлежат мужчине, потому что трудно представить такой тяжелый предмет в устах женщины или ребенка. Предполагаю, что этот Мортимер — невропатолог. Ну, так только говорят, что невропатолог, а на самом деле он лечит тех, кому давно пора в желтый дом… Так вот, один из этих бедняг, должно быть, и оставил на трости глубокие следы зубов.

— Почему вы так думаете-с?

— Элементарно, Шимс. Раз он к тебе обратился, значит, ему порекомендовал твои услуги какой-то ваш общий знакомый, скорей всего, врач. Так кто же это мог сделать, кроме старины Родди, которому ты неоднократно подсказывал выход из нелегких жизненных котов…клизем… я уместно употребил это слово?

— Как нельзя более-с. Это термин, не имеющий никакого отношения к котам и клизмам, введен в теорию искусства еще Аристотелем-с. Он обозначает…

— …Не сбивай меня с мысли, Шимс. Иногда хочется узнать все о котах и клизмах, а иногда важно сосредоточиться на чем-то одном.

— Итак, вы говорили о том-с, что господину Мортимеру меня мог порекомендовать господин Родион Голосов, русский невропатолог, имеющий весьма обширную практику-с.

— Шимс, а ты не помнишь, было стихотворение… там-пам-пам-пам-пам приоткрывши рот…

— Полагаю, вы имели в виду: дочь под кроватью ставит кошке клизму-с, в наплыве счастия полуоткрывши рот-с, а кошка, мрачному предавшись пессимизму-с, трагичным голосом взволнованно орет-с.

— Тебе эти стихи нравятся?

— Это стихи русского автора-с, и я думаю, что они весьма примечательны-с, — уклончиво ответил Шимс. — Ведь мы как раз говорили о господине Голосове, а он…

— Если с тобой вообще можно говорить о чем-то конкретном. Ты же постоянно отвлекаешься, у тебя наблюдается прогрессирующая рассеянность внимания. Твои родственники никогда не страдали маразмом? Не думали, что они — канарейка?

— Чего нет, того нет-с, они все до преклонных лет сохраняли ясность мышления даже в образе канарейки-с.

— Ежедневный кусочек сахара в 8 утра, пролет вокруг люстры для моциона…

— Разумеется-с, однако, мы говорили о…

— Совершенно верно, о психических отклонениях. Дружище Родди, как я его называю, невропатолог. Значит, и Мортимер тоже невропатолог. Мой вывод подкрепляется еще и тем, что следы зубов находятся в центре трости, когда всякому нормальному человеку понятно, что кусать удобней за один из концов. Значит тот, кто кусал, был ненормальный, и он был пациентом доктора.

— Весьма эксцентричный вывод-с. А на основании чего вы, решили, что владелец трости увлекается френологией-с?

— Да все из-за того же Родди. Ты обратил внимание, какой у него диковинный череп? Человек с научным складом ума, к тому же невропатолог, не может созерцать такое буйство природы, не задумавшись о его причинах. А если у него при этом есть трость, которой он орудует, как регбист, круша головы направо и налево, он, конечно, в черепушках смыслит уж побольше нас с тобой.

— Уважая классовую дифференциацию в обществе, на которой держится государственная безопасность, я бы не рискнул составить вам компанию по части черепушек-с.

Глава 3

Шимс стоял у меня за спиной, почтительно глядя на трость в моих руках. Он задавал вопросы робко, как юная церковная хористка, которой старшие подруги объясняют еще пока мало ею изученные нюансы мужской анатомии.

— Но признаться, я по-прежнему в недоумении, как вы по этой трости определили возраст доктора Мортимера-с.

— Здесь, возле рукояти, есть табличка… ЧКЛ — это, несомненно, Чикаго-клуб. Я был там, Шимс. У них забавный такой устав — все члены клуба должны быть молоды не только душой, и едва человек преодолевает заветный тридцатилетний рубеж, его со всем уважением сплавляют под зад коленом. Конечно, можно соврать, я и сам так сделал при вступлении, но врач, имеющий практику, на подобное никогда не пойдет. Думаю, что трость ему была подарена членами клуба на прощание, когда он честно достиг тридцати, и было это три года назад.

— Почему вы думаете, что именно три-с?

— Это отчетливо видно по кольцам на древесине.

— Действительно-с. Но почему вы решили, что проблемы господина Мортимера связаны именно с чикагскими знакомыми-с?

— Видишь ли, Шимс. Такой суровый парень, как этот Мортимер, каждый день встречающий, как битву, не стал бы тебя беспокоить из-за девушек. Девушка всегда не прочь выпить какого-нибудь патентованного снадобья. А у всякого, кто мнит себя врачом, найдется склянка-другая убойного пойла, чтобы заткнуть ей пасть.

— Но гангстеры-с…