Орхидеи на снегу

- Я еду домой, Виктор. В Москву. Мой брат встретит меня там. Никогда больше не тревожь меня. Я не стану твоей женой, ясно? Даже если земля и небо поменяются местами, этого не произойдет. А отцу передай, пусть здравствует и процветает без меня. Может, Зина родит ему еще одного ребенка. Для меня с этой минуты его больше не существует.

- Эрика! - слышу я возглас отца за спиной моего предполагавшегося жениха. - Так нельзя! Тебя никто не продавал, Эрика!

- А, папочка? С новым годом! Продавал, или нет, теперь будет разбираться полиция.

- Эрика, умоляю, послушай меня, - голос Виктора дрожит от напряжения. Он бледен, и, кажется, начинает терять самообладание. - Ты нужна мне, Эрика. Никто кроме тебя не сможет занять место в моем сердце. Ради Бога, прости, если мы тебя чем-то обидели. Это завещание, оно существует, да. Но если бы ты мне не понравилась по-настоящему, у нас бы ничего не вышло.

- Хватит заливать ерунду, Виктор! - горько усмехаюсь и одновременно всхлипываю я.

- Просто скажи, где ты, и я приеду, - зеленые глаза мужчины моей несбывшейся мечты сверкают решимостью. - Эрика, для меня со вчерашнего вечера нет никого важнее тебя! И перестань плакать, потому что все, что тебе наговорила Зина - неправда!

Ага. Уже представляю, как на заднем фоне отец душит Зину, и она бьется в предсмертной агонии.

- Правда или нет, уже не важно. Я переживу, Виктор. Поплачу эту ночь, и все пройдет. Жаль, что ты оказался таким жестоким и бессердечным лицемером. Счастливого нового года.

- Только не отключайся, пожалуйста! Нехорошо оставаться совсем одной в новогоднюю ночь!

- Уж лучше одной, чем в такой гнилой компании, - снова всхлипываю я и с размаху нажимаю отбой.

Все, больше никаких разговоров. Пора звонить Николасу.

- Эрика! С новым годом! - радостно голосит мой брат в телефоне. - Угадай, кто у меня в гостях?

В телефоне появляется веселое лицо Лары в шапочке Санты. Боже, как же я по ним скучаю! Сердце обливается кровью от мысли, что в новогоднюю полночь я не смогу до одури петь под подъездом вместе с Ником песню «В лесу родилась елочка, в лесу она росла» и вопить «Гип-гип, ура! С новым годом!», а Динара не будет нам подвывать. И вообще, если бы мой отец не был таким самодуром, а Иван не заставил меня сесть в самолет, сейчас бы мы могли встречать новый год вчетвером - Ник с Ларой, и я с Тимуром. Да, мечтай, Эрика. Как будто Тимур обратил бы на тебя внимание. Одного золотистого платья для этого мало. Надо быть, как минимум, раскованной блондинкой, чтобы ему понравиться. А не серой мышкой и в довесок ко всему неопытной девственницей.

- Эрика… постой, ты что, плачешь? - пугается Лара. - И вообще, где ты? Мы думали, ты у отца.

- Еду домой. Оказывается, отец заключил сделку со своим партнером Виктором Курбатовым и меня собирались продать. Потому что Виктору нужна жена-девственница! - я уже рыдаю взахлеб и не могу остановиться.

- Продать?! - вытягивается лицо брата в телефоне. - Ничего себе! Где ты сейчас, Эрика?

- Еду домой на поезде «Адлер-Москва». Я сбежала из отеля, Ник. На Казанском вокзале буду завтра вечером, в восемь пятнадцать. Пожалуйста, встреть меня. Я собираюсь написать заявление в полицию. Не позволю, чтобы мной торговали.

- Хорошо, Эрика. Ты только не волнуйся. Скажи, там, в поезде, все в порядке? Тебя никто не обидит?

- Нет. Я вообще одна в купе.

- Отлично. Ничего, новый год встретим вместе, по сотовой связи. В полночь будет звонить мама. Так что, мы с тобой, Эрика! А завтра заберем тебя с вокзала. И обязательно разберемся с этим грязным делом.

- Спасибо…

Мне уже легче. Я все еще всхлипываю, но понемногу прихожу в себя. Все, что не делается, к лучшему. Теперь никто не сможет заставить меня поехать жить в ледяной Омск. Я останусь самой собой. Буду работать в тетушкином агентстве, и радоваться жизни. Стану ходить на нормальные свидания. У меня все наладится. Потому что теперь я свободна. Иногда встретить новый год в одиночестве - лучше, чем провести его в компании предавших тебя людей. Интересно, Тимур уже нашел себе девушку?

Глава 11. Виктор

Я стою посреди гостиной в номере, который занимали тетушка и Эрика. В руке сжимаю сотовый телефон и растерянно смотрю себе под ноги, на белоснежный ковер. Кто-то жестоко расправился с букетом сиреневых орхидей, растоптав их нежные бутоны. Ковер похож на снег, и теперь мне кажется, что это не орхидеи умирают на снежном ковре. Это сердце Эрики медленно умирает от того, что ей наговорили. Даже представить страшно, в каком душевном состоянии она покинула наш отель после сказанного Зиной. И все из-за чего? Потому что мысль о том, что я женюсь на ее падчерице, была невыносима для болезненного самомнения Зины. Так она и сказала, когда мы - я и моя мать - пришли в номер Щербаковых. Теперь Амелия, Антон и тетушка Эрики отпаивают маму валосердином.

- Как же так? - все еще не веря, что Эрика уехала ночью одна, продолжает вопрошать в пустоту мама.