Орки

Углук молча плеснул мне в чашку горячего настоя и сунул в руку. Замолчавшая шаманка исподлобья молча разглядывала меня. Только Купец светился радушием и бодростью.

- Что было? - я отхлебнул из чашки, - рассказывайте.

По рассказу купца, наше отмечание снова перешло в общий праздник в ходе которого мы выпили все, что было у Купца на продажу и у нас с собой. Съели барку рационов, провели больше десятка дуэлей на палках, три массовые драки, правда, опять никого не убили, какая жалость, такой праздник снова пропал. Щенки на радостях так наелись, что отхаживать их пришлось шаманке, предварительно я ее как-то уговорил. В этом месте рассказа она прошипела ругательство и поежилась. Договор мы расширили, при этом Купец грустно почесал затылок, перевоз и весь груз товара на полную загрузку каравана ивой.

Углук от себя добавил, что я снова перестрелял его лучниц на спор, и как они со мной будут рассчитываться, он не знает. Что все, кто должен ехать, уже здесь и осталось только отчалить.

И вот после пары часов беготни и суеты мы все на воде и двигаемся большим караваном в сторону нашего дома. Со мной на драконе был Углук, Купец и мрачная, как смерть, шаманка.

Купец опять в своем парадном одеянии сидел у задней полупалубы, изводя своим видом злого, как камышового кота, Урту. Как выяснилось, он основательно опять проигрался Купцу, и теперь не знал, как мне это сказать. Что случилось, я знал от Аи, но тоже молчал, ожидая покаяния.

За нами тянулись оставшиеся суда нашего каравана. Там на веслах кроме гребцов Купца гнулись и все дееспособные уруки. Двигались мы длинным путем, как сказал Урта - незачем им здесь.

Добравшись до Костянки и лагеря Нижних, сгрузили всех уруков и весь груз рационов, пойдя к Пристани уже втроем. Дракон и две барки с грузом щенков. Я решил, что выхаживать их лучше в Большом лагере, поближе к Тзя и молоку от Даритая. За спиной у нас поднимался столб дыма, установленными сигналами вызывая от Ворот на сбор урожая всех дееспособных. Имея у Ворот лодки, щенки и самки за день гребли по течению должны были дойти до низовья.

По прибытию на Пристань и разгрузив щенков, притормозил чрезмерно любопытного Купца и засел с ним в одном из сараев за переговорами.

- Значит, я беру у тебя весь груз еды и отдаю тебе полный груз ивы, так?

- Да, так, хотя ты понимаешь, как мне это не выгодно. Я должен был бы за свой товар взять не меньше двух грузов. Но я знаю, что столько у вас нет. Что ты можешь еще предложить?

- Не знаю, что тебе надо. Купец подался вперед.

- У тебя богатая земля, такая богатая, - он закрутил головой, - мы бы могли сделать такую торговлю. Горы бы вздрогнули. Нам нужно все, это я тебе, как друг говорю. Дерево... разное... нужно всем. Глина, земля, смола, воск. Я еще не все и помню, что нам нужно.

Я привезу четыре сотни рабочих гоблинов, здоровых и сильных, ты сам не снимешь столько, у тебя мало рук. Я, перед тем, как мы начали потрошить мой груз, послал лодку в Перекресток. Через две, может, три недели у тебя будет сотня наемников. Я буду молиться Темному, очень усердно буду молиться, ты только удержись. Что сказать Совету Бооргуза - я знаю. Мы поможем тебе. Ты помнишь, старая ведьма через скару сказала, что все будет по прежнему. Я не хочу - как раньше, хочу по-новому.

- Не страшно? - он криво ухмыльнулся и откинулся спиной на стену. Поглаживая свой топор, задумчиво произнес.

- Нет, страшно видеть, как мы вымираем, как на развалинах наших Бооргузов пыжатся и плетут убогие интриги наследственно глупые Старшие Семей. И знать, что моя жизнь - ходить и обдирать нищих Диких. Привозя все меньше и меньше. Не страшно, Ходок. Мой Брат по строю.

Еще через день мы расстались.

* * *