Орки Тарилана

«С твоих слов номер обозначает вариант исполнения. Сейчас активны два образца 87-го варианта, поэтому МУН-87», – объяснил ИскИн.

«Ух ты! Ну, извини, я думал, что это первые. Ладно, коротко доложи, что и как», – толкнул я очередной вопрос.

«МУН-87 представляет собой шар 48 миллиметров в диаметре. Верхняя часть из прозрачного композита. В своём составе имеет 27 датчиков и 7 сканеров, а также модуль управления, преобразователь питания и антигравитационную платформу…».

«Стоп! – ИскИн послушно замолчал. – Материальную часть разберём после. Будет возможность, перекинешь мне полный отчёт по его составу. Давай я буду задавать вопросы, а ты отвечать». Слушать лекцию по конструктивным особенностям следилки мне совершенно не хотелось

«Хорошо», – согласился ЗАК.

«Управление МУНом осуществляется через тебя?» – задал я первый вопрос.

«Не совсем. Учитывая назначение устройства, был разработан и опробован модуль автономной работы. Набор управляющих команд передаётся мной или другим оператором дискретно. После этого МУН переходит в автономный режим и выполняет поставленную задачу», – пояснил ЗАК.

«Понял. Кто может быть оператором?».

«Административные права у меня и у тебя. Привязка осуществлена по слепку твоей ауры и моему ID. Оператором может назначаться любой живой объект. Безусловно, разумный», – отозвался ИскИн.

«В каком виде получаем информацию? Я имею в виду, как её можно видеть или читать?».

«Всё-таки я скажу несколько слов про так называемую материальную часть. Это нужно для понимания, – предложил ЗАК и продолжил: – Так как через инфополе невозможно передавать большой объем управляющей информации, реализована возможность обмена данными через спутниковую связь. Но для этого перед запуском необходима юстировка МУН с использованием прямых каналов связи со спутником и оператором».

«Разумно, – поддержал я, – продолжай».

«Для особей, способных к визуализации и имеющих достаточную пропускную способность каналов связи с МУН, данные транслируются в понятном индивидууму виде. Для операторов, не способных напрямую общаться с МУН, предусмотрен гибкий экран. Лучшего придумать не смог».

«Всё правильно, – подбодрил я ЗАКа, – пока что всё правильно. Одобряю. Так, дальше. Насколько сложно управлять устройством посредством голосовых команд?».

«Всё завязано на спутник и, как следствие, на мои вычислительные способности», – ответил ИскИн, – так что, если я пойму, что хотят, то устройство получит нужные управляющие алгоритмы».

«А при автономной работе?».

«Только простые команды. Типа „следуй за мной“, „анализ воды“, ну и так далее».

«Ясненько. Собственно, это всё что я хотел знать. Да, а в чём проблема с вариантами? Куда дел предыдущие 86 штук?».

«64 демонтированы, остальные пропали», – озадачил меня ЗАК.

– Как пропали? – спросил я вслух, чем привлёк внимание едущего рядом Идара. – Это я ЗАКу, – пояснил я для пластуна. Тот понимающе кивнул и приотстал, отводя Айрана дальше от меня. Вот за что и ценю, всё понимает без слов.

«Тут такое дело, – замялся ЗАК, ну прям как человек, – пока нет однозначного ответа о причинах исчезновения опытных образцов…».

«Так, ЗАК. Во-первых, убавь-ка свою эмоциональную матрицу, а то ты скоро будешь говорить, как взбалмошная девица. Во-вторых, доложи, что значит пропали? Это не один-два. Больше двух десятков!».

«Сценарий исчезновения практически один и тот же. Активирую устройство. Соединяю со спутником. Даю старт управляющей программе. Задача ставится одна и та же, обследование поверхности материка под наблюдением из космоса. Дальше различается только время выполнения задания. МУН просто исчезает. Его теряет спутник, я не вижу его через инфополе. Объект утерян», – доложил ЗАК более машинным голосом.

«И больше данные от него не поступают? – на всякий случай спросил я. – Может, он попал в зону радиомолчания, а потом раз – и снова на связи?».

«Шесть случаев повторной связи и ни одного возврата, – признался ЗАК. – Два утерянных объекта удалось обнаружить. МУН-11 в нескольких сотнях километров от границы заданной зоны обследования. Второй случайно обнаружила Мэри по радиомаяку. Она приняла его за вражеский объект. МУН-39 завис над океаном в трёх тысячах километров от Тарилана и посылал запросы идентификации».

«Удалось его вернуть назад?» – поинтересовался я.

«Объекту были переданы его координаты и программа на возврат. Но объект так и не вернулся и связь с ним пропала через 12 часов 45 минут после активации программы возврата».

Я задумался. Какая-то неправильная ситуация. Получается эти МУНы совершенно неустойчивы. Дело тут не в технической реализации и не в ошибках алгоритмов. Думаю, ЗАКу хватает ресурсов всё смоделировать и перепроверить. Тут явное воздействие окружающий среды.

«ЗАК, ты можешь передать мне результаты наблюдения со спутника за исчезнувшими объектами?» – спросил я.

«Конечно. Разверни мобильный портал, получи и активируй МУН-87, и через него, используя спутниковую связь, я передам тебе любую информацию», – пространно пояснил ИскИн.

– Привал! – я поднял руку, – будем завтракать.

Ко мне подрулил Идар:

– Что-то случилось?