Оркнейский свиток

— Я почти уверена, что это — серебрю, и мне кажется, на котелке есть какой-то узор. Скорей всего его использовали для отправления каких-то ритуалов в давние времена. Но чтобы узнать точно, нужно проделать большую работу.

— Ему сто лет? Двести?

— Возможно, гораздо больше.

— О, боже, — снова произнесла она. — Как вы думаете, а «Гастроли антикваров»[15] это случайно не заинтересует? Обожаю это шоу. Подумать только, а я ведь чуть не выбросила этот горшок.

— Но он не походил на что-то ценное, — сказал я. — Любой мог ошибиться.

— Да, — согласилась она.

— Интересно, где он нашел его. У вас есть какие-нибудь соображения?

— Магнус все время куда-то ездил на своем велосипеде, — сказала она. — Я не знала, куда. Он не разделял моей привязанности к Керкуоллу. Что мне оставалось? Я была не в состоянии присматривать за нашей недвижимостью, когда умер его отец. Знаете, он любил южный Рональдсей. Там он прожил всю свою жизнь, пока не переехал сюда. Мы жили южнее Сент-Маргарет-Хуп. Как только он ушел с работы, он… я никому об этом не рассказывала, но вы так добры. Я все думала, что если Магнуса уволили. Он ходил на работу, все было нормально, и вдруг он перестал работать. Он сказал, что уволился, что хочет путешествовать, и действительно отправился в путешествие. Он взял свои сбережения и отправился в Америку. Хотя, возможно, он не рассказывал мне всего.

По собственному опыту я знала, что Перси вообще был не склонен рассказывать кому-либо всего, что у него было на уме, но я не стала об этом упоминать.

— Уверена, что он не ездил в Америку. Чем ваш сын зарабатывал себе на жизнь?

— Он работал в компании, которая занималась переездами. Знаете, он ведь был сильным. Он выглядел худощавым, но благодаря езде на велосипеде, стал очень сильным.

Я знала, что он мог очень крепко сжать руку, но и об этом не стала говорить.

— В этой компании, занимающейся переездами, он, что, таскал мебель?

— Ну да.

— Он не рассказывал, куда он ездил в тот день, когда нашел этот котелок?

— Он всегда говорил загадками. У него были странные идеи. Я его очень любила, но он был не из тех, кто делится своими мыслями, и не рассказывал о своих делах. Кажется, что он говорил что-то о Пустоши, которая оказалась не тем, чем он ее считал. Вряд ли вам это сильно поможет.

— Все может быть. Вы не одолжите мне одеяло или что-нибудь еще, чтобы завернуть котелок, а еще листок бумаги для расписки? Возвращайтесь к гостям. И, пожалуйста, никому об этом не рассказывайте. А я постараюсь разузнать все об этом котелке.

— Вы — замечательная, — сказал она. — Хотелось бы мне иметь такую невестку. У Магнуса время от времени появлялись подружки, но ненадолго. Наверно, он был немного эксцентричным.

— Гм, — только и произнесла я.

Неожиданно Эмили как-то сникла, упала на кровать, опрокинув груду вещей, часть из которых соскользнула на пол, и заплакала.

— Кто сотворил это с моим мальчиком? Знаете, ему нанесли множество ударов ножом. Вы, наверно, видели раны, вы же были рядом. В полиции говорят, что раны ему нанесли в другом месте, но они не знают, где именно. Это могло случиться где угодно. Я не могу спать. Мне страшно, и я ничего не понимаю. Это случилось не здесь. Я не запираю дверь, когда ухожу из дома, по крайней мере, я так делала раньше. В полиции говорят, что убийца мог прибыть на пароме и уже уехать, и мы никогда не узнаем, кто это был. Как такое может быть? Почему мой Магнус?

— Пойду найду Салли, — сказала я, выходя в гостиную и помахав женщине в ярко-розовом свитере.

Через несколько минут Эмили успокоилась, и мы снова принялись за бутерброды и чай, так, словно ничего не произошло. Друзья Эмили поинтересовались, что это за предмет завернут в одеяло, но Эмили сказала, что я собираюсь по ее просьбе отдать в хорошие руки вещь, ранее принадлежавшую ее сыну. Полчаса спустя, чувствуя себя просто ужасно, я собралась уходить и напоследок задала еще один вопрос:

— Вам знаком тот человек на дороге? В армейском обмундировании?

— Я не видела его раньше, — сказала Эмили. — Интересно, что ему здесь нужно?

Я знала, что ему здесь нужно. Он следил за мной.

— Здесь есть другой выход? — спросила я. — Я знаю, кто это, и не хочу, чтобы он увидел меня с котелком.

К счастью, здесь был не только черный ход, но еще калитка и дорожка, которая привела меня обратно к церкви и моей машине. Когда я уходила, Эмили несколько раз обняла меня.

— Очень скоро я свяжусь с вами, — сказала я. — Обещаю.

Через несколько минут я уже была в пути, предварительно спрятав в багажник котелок, который я считала сокровищем. Я искренне надеялась, что Древер Устрашитель, который резко превратился в Древера Ужасающего, здорово вымок, ожидая меня у главного входа.