Как я понял из дальнейших объяснений, главы четырех «обиженных» родов были, как выразился бы Бехтеев, «чисто городскими». Поэтому Искры не добывали, а покупали. Порой за бешеные деньги. А еще — как, собственно, и абсолютное большинство Одаренных анклава — рано или поздно упирались в потолок возможностей, выстроенный спецслужбами, то есть, физически не могли приобретать ядра второго и первого ранга, из-за чего после перехода из Бояр в Богатыри были вынуждены рвать жилы для развития умений. Вот и искали любую возможность хоть как-нибудь, да урвать вожделенные кусочки плоти. А тут появился я, «талантливый мальчишка», еще не набравшийся жизненного опыта, соответственно, готовый рвануть в светлое будущее за правильно подвешенной морковкой, а Синицин-старший не только лишил их возможности подвешивать морковки, но и, фактически, рассорил с теми, кто уже смог наладить со мной отношения!
— В общем, виры вам выплатят по самой верхней планке… — хохотнула Дайна в конце монолога. — И постараются показаться тебе куда более ярыми поборниками справедливости, чем Валерий Константинович Уфимцев. А о том, что восемьдесят процентов общей суммы внесет Главный Виновник этого непотребства, скромненько умолчат. На всякий случай. Так что со спокойной душой настраивайся на обещанную беседу с родичем Веретенниковой — денег у нас пока предостаточно. А предельно точное описание маршрута к «веселой» заимке поможет с гарантией сбросить любой прицепившийся хвост, не портя отношения с подполковником Колывановым…
Глава 27
…Из коттеджа выехали в три часа ночи и неспешно покатили к КПП. Как и следовало ожидать, в момент остановки «Порыва» перед воротами боец группы наблюдения, появившейся возле поселка в день нашего возвращения из Новомосковска, каким-то образом подвесил на задний бампер радиомаяк. Мы этого, естественно, «не заметили», но, вырулив на трассу, дали жару. Как оказалось, не зря: оценив скорость удаления сигнала, мужички задергались, в темпе сорвали с неприметного «Волка» артефактную накидку с
— Эти уродцы нас просчитали. Поэтому только что подняли по тревоге экипаж малошумного скоростного катера, на котором собираются плыть за «Бродягой» Бехтеева. И, что самое неприятное, поинтересовались, полон ли резерв у мага Иллюзий!
Я едва заметно кивнул в знак того, что намек понят, покосился на Олю, успевшую задремать, и вздохнул. Потом задвинул куда накатившую злость на Леонида Елисеевича и его подчиненных, мешающих нормально жить, ласково прикоснулся к плечу своей женщины, дождался, пока она вернется в сознание, и грустно улыбнулся:
— Солнце, надевай гидрокостюм — почти уверен, что за нами хвост…
Она коротко кивнула, перебралась на заднее сидение, нашла в багажном отделении нужную упаковку и начала раздеваться. Не веди я внедорожник на скорости за полторы сотни километров в час по достаточно извилистой дороге, понаблюдал бы за процессом. И даже оказал бы посильную помощь… во всем, в чем можно и нельзя. А так запретил себе коситься в зеркало заднего вида и, в качестве моральной компенсации, вспомнил Кольцову во время примерки чрезвычайно эротичного серебристо-синего костюмчика.
Потом отвлекся. На очередной доклад БИУС-а и с большим удовольствием выслушал фрагмент разговора между одним из наших преследователей и Иллюзионистом: