Орли, сын Орлика

– Это Восток, де Бруси, это Восток. Не забывайте, что под здешним знойным солнцем все плоды созревают значительно быстрее, чем в вашей Франции. В том числе плоды любви.

Сказав это, Григорий вдруг опустил саблю и спросил резким властным тоном:

– Понимаешь ли ты, мальчик, что твоя госпожа умерла, лишь бы не предавать меня и свою… то есть – нашу любовь?

Встревоженный де Бруси поднял над головой свою шпагу, но Григорий сделал успокоительный жест, затем кивнул подростку: дескать, отвечай, когда спрашивают.

– Да, понимаю, – неохотно подтвердил Кемаль.

– А понимаешь ли, что, поднимая на меня руку с кинжалом, ты действуешь вопреки воле твоей госпожи?

– Возможно…

– И, тем не менее, желаешь отомстить мне?

– Да.

– Между тем госпожа Лейла отрекомендовала тебя как надежного слугу. Более того, госпожа Лейла хотела, чтобы в дальнейшем ты служил мне. Это написано здесь…

Григорий подошел к французу, выхватил из его руки письмо и показал листок подростку.

– Я не умею читать, – честно сознался тот.

– А с чего бы мне лгать тебе?

– Поклянитесь Великим Аллахом, что так оно и есть!

Григорий холодно улыбнулся:

– Ты требуешь клятвы от меня, негодяй? При других обстоятельствах я просто заколол бы тебя без лишней болтовни. Но все же, поскольку речь идет о последней воле моей возлюбленной Лейлы…

И, выдержав небольшую паузу, он произнес:

– Клянусь Великим Аллахом и всеми его тайными именами, а также памятью моей возлюбленной Лейлы, что она завещала тебе служить мне верно и преданно. Теперь ты удовлетворен, Кемаль?

Подросток упал на колени и произнес с мольбой в голосе:

– Простите, мой господин, что осмелился поднять на вас руку вопреки…

– Хорошо, хорошо, – Григорий вернул саблю в ножны. – Расскажи лучше, как ты все-таки добрался до Мантаня, если в Стамбуле объявили карантин?

– Очень просто. Я пешком оставил город и направился по берегу моря, пока не вышел прямо на стоянку контрабандистов. Не попав в Стамбул, они собирались возвращаться назад и согласились прихватить меня с собой.

– Можешь разыскать этих людей?

– Зачем это вам, месье Мехмет? – в голосе де Бруси послышались нотки беспокойства.

– Я помогу контрабандистам отправить их товар в Стамбул. Там есть прекрасное место для разгрузки, о котором не знает никто, кроме меня.

– Но зачем вам в Стамбул?!

– Чтобы встретиться сами знаете с кем.

– Но ведь там чума!!!

– А как же наша миссия?

– Вы с ума сошли?! – вознегодовал француз. – Несколько дней тому назад вы бежали от разбойников, словно заяц от лисицы, а тут вдруг…

– Послушайте-ка, де Бруси!

Григорий заговорил тихим угрожающим шепотом:

– Когда я был младше Кемаля, то однажды совершил бесшабашный, безумный поступок, бросившись с саблей на легион врагов. За такую глупость я едва не поплатился головой. А также едва не накликал несчастье на всю мою семью. Чтобы уберечь меня, своего старшего сына от возможной беды, мудрый мой отец раз и навсегда отучил меня путать храбрость с безумием. И приказал никогда не забывать его поучений.

– Но ведь…

– Вы прекрасно знаете, что султан сместил визиря Османа-пашу![25] Ты слышал об этом, Кемаль?

– Да, слышал, – подтвердил подросток.

– Хорошо. Итак, мой дорогой де Бруси, поймите: в такой ситуации мне позарез нужно добраться… сами знаете к какому лицу, получить от него инструкции и действовать как можно скорее. Если этот человек заперт карантином в Стамбуле – значит, не считаясь с любыми препятствиями, я просто обязан во что бы то ни стало попасть туда!

– Вы уверены, что этот человек в самом деле остался там, а не выехал заранее, как вот месье Неплюев?

– Если даже именно так и произошло, поверенный известной нам обоим особы должен дождаться нас на месте, чтобы передать инструкции относительно дальнейших действий. Итак, я помогу контрабандистам разгрузиться в уютной, скрытой от глаз бухточке – они помогут мне доплыть до Стамбула. Приспешники Неплюева контролируют все суда и лодки, идущие морем из Смирны, но мы приплывем из Мантаня. Значит, нас не тронут.

– Это сумасшествие! – простонал француз.

– Не более, чем ваш геройский порыв скрестить шпагу с разбойниками посреди пустыни. Только я буду биться не с людьми, а со смертельной болезнью.

– Вы погибнете, месье Мехмет!

– Увидим.

– Надеюсь, что не увижу, – молвил де Бруси мрачно.

– Означает ли это, что вы отказываетесь сопровождать меня в Стамбул?

Француз молча кивнул.

– Считаете мое намерение безумием? Хорошо, хорошо…

И Григорий обратился к подростку:

– Ну а ты, Кемаль? Что скажешь ты?

– Моя жизнь в ваших руках, мой господин.

– Ты не боишься чумы?

– Возможно, я и умру там, в Стамбуле… но тогда моя душа окажется вместе с душой моей госпожи Лейлы.

Кемаль смотрел Григорию в глаза прямо и открыто, не отводя взгляда.

– Оба вы сумасшедшие, – процедил де Бруси.

– Что ж, оба, так оба!

Григорий кивнул Кемалю и подытожил:

– Итак, мы поплывем в Стамбул, а месье де Бруси будет делать то, что сочтет нужным.

И добавил:

– Для меня настало время забраться в самую пасть смерти. В этом мне поможет Кемаль. Да, именно сейчас для этого и место, и время. Такие вот перипетии купеческой жизни…