Орлик

Лисёнок был ещё маленький и неопытный. Он метался под самыми ногами у Пети, но Петя никак не мог его поймать. Я тоже не могла ему помочь, так как еле-еле удерживала Дагона, который рвался к зверьку.

Наконец Пете удалось загнать лисёнка в кусты и прижать его кепкой. Пойманный зверёк уже не сопротивлялся. Петя посадил его в кузовочек от ягод, а сверху, чтобы не выскочил, завязал платком, и мы отправились домой.

Дома Петина мать не очень-то обрадовалась нашей находке. Она даже пробовала против неё возражать, но Петя так упрашивал разрешить ему оставить лисёнка, что Прасковья Дмитриевна наконец согласилась:

— Ладно уж, держи! Только отец всё равно не позволит, — в заключение сказала она.

Но отец разрешил тоже, и лисёнок остался.

Первым делом мы принялись за устройство ему помещения. Петя притащил из сарая ящик, и мы начали мастерить из него клетку. Одну сторону ящика затянули проволокой, а в другой — прорезали дверцу. Когда клетка была совсем готова, постелили туда солому и пустили лисёнка.

Но не успели мы его выпустить, как зверёк тут же забился в самый угол ящика и спрятался в солому. Он даже не стал есть положенное ему мясо, а когда Петя пододвинул кусочек палочкой, сердито заворчал и схватил её зубами.

Весь остаток дня лисёнок сидел в своём углу. Зато, как только наступила ночь и все легли спать, он начал скулить, тявкать и так царапал лапами сетку, что даже сорвал себе палец.

Петя очень огорчился, когда увидел утром раненую лапку лисёнка, но мы его утешили, сказав, что зато лисёнок теперь меченый и если даже уйдёт, то мы его сразу узнаем по следу.

ЗНАКОМСТВО

Все следующие дни мы с Петей посвятили приручению нашего нового питомца. Но это оказалось не так просто. Он оставался по прежнему диким и, как только кто-нибудь подходил к ящику, спешил спрятаться в угол.

Прошла неделя. За это время мы ни разу не спускали с цепи Дагона. Ведь он свободно мог разорвать слабую сетку ящика и загрызть лисёнка.

Но вот однажды, сидя с Петей на крыльце, мы вдруг услышали звон цени. Обернулись и, к своему ужасу, увидели Дагона. Он сорвался с привязи и направлялся прямо к лисёнку.

— Дагон, назад! Дагон! — закричала я, бросаясь к нему.

Но было поздно. Да гон стоял около клетки. Шерсть у него поднялась дыбом, и он, злобно рыча, уже готов был броситься на лисёнка. Но лисёнок, вместо того чтобы спрятаться от огромной, злой собаки, вдруг заскулил и пополз к ней навстречу. Он вилял хвостом, лез чуть ли не в самую пасть собаки и всё старался её лизнуть.

Такой приём, по видимому, смутил и самого Дагона. Стоявшая дыбом шерсть, легла, и уже без всякой злобы он стал обнюхивать через сетку скулившего малыша. Потом завилял хвостом и лизнул зверька.

С этого дня между лисёнком и собакой завязалась дружба.

Как только спускали Дагона с цепи, он прежде всего бежал к своему новому другу. И вот, один за решёткой, а другой на свободе, затевали они игру. Лисёнок хватал в зубы какую-нибудь косточку или соломинку, бегал по ящику и всем своим видом приглашал поиграть Дагона, А Дагон, совсем как щенок, прыгал около ящика и лаял. Но лай у него был теперь не сердитый, и лисёнок его не боялся.

Нам с Петей очень нравилась такая дружба. Мы даже не огорчались, что зверёк по прежнему нас дичился и никак не привыкал.

Впрочем, мы и сами больше не пытались его приручить, так как решили, когда лисёнок подрастёт, выпустить его на свободу.

НА ВОЛЕ

Незаметно прошло лето. За это время наш питомец сильно вырос и изменился Мордочка у него заострилась, хвост вытянулся, а шерсть стала ярко ярко-рыжей, совсем как у взрослой лисы. Он по прежнему дружил с Да гоном, но прыгать и играть в ящике уже не мог. Лисёнок стал такой большой, что в старом помещении ему было тесно.

— А что, если его выпустить в лес теперь? — предложила я как-то Пете. — Он уже вырос и, пожалуй, сумеет раздобыть себе еду.

Петя сразу согласился. Ему и самому было жаль, что лисёнок сидит в такой тесноте.

Тут же, не откладывая дела, мы пустили к нему последний раз Дагона. Потом посадили собаку на цепь, а ящик вместе с лисёнком вынесли за усадьбу, поближе к лесу. Поставили его там на землю, открыли дверцу и отошли в сторону.

Увидев открытую дверцу, лисёнок подошел к самому порожку. Мы думали, что он сейчас же выскочит и побежит, но лисёнок только высунул голову и начал оглядываться. Потом осторожно ступил на траву, ещё оглянулся и вдруг как-то скачками бросился к лесу. Мы видели, как он раза два мелькнул среди деревьев и скрылся.

Нам даже стало жаль, что лисёнок ушёл. Мы долго смотрели в ту сторону, где он исчез, а потом Петя грустно вздохнул и, проходя мимо Дагона, сказал:

— Ну, вот и ушёл твой дружок в лес!

Не знаю, скучал ли Дагон, оставшись без своего друга, или нам казалось, но только и в этот и на следующий день он почти всё время лежал и плохо ел.

Нам тоже било скучно без лисёнка. Мы с Петей даже специально ходили в лес и всё смотрели, не покажется ли он где случайно. Но сколько мы ни ходили, сколько ни смотрели, лисёнка так и не видели.