Орлиная гора

   Раз в год, когда присягают королю сыновья знатных родов, устраивается бал. Матери выводят дочерей в свет, придирчиво оглядывают юношей в новеньких мундирах. Отцы вспоминают, как сами стояли перед королем. Пышная старинная музыка сменяется легкими вальсами, потом приходит очередь сложных менуэтов – по традиции сыновья приглашают матерей. Свечи в зале не гаснут до самого утра. Рассвет молодые воины встречают по-разному: кто в оранжерее за душистым кустом сжимает ладонь своей избранницы, кто ждет восход на широкой восточной лестнице. Говорят, если прикоснуться к белой колонне в тот момент, когда ее окрасит в розовое, то можно загадать желание – и оно сбудется. Сколько золотых лент тут просили! Побед в боях. Подвигов. Золотых родов всего пять, и давно никому не протягивали меч с лентой на оголовье, но все равно каждый год кто-нибудь из княжичей кладет ладонь на холодный камень и твердит про себя: «Пусть я буду достоин этой чести».

   Но это все потом, после. А сначала в Малом тронном зале встанут перед королем пятнадцати-шестнадцатилетние. Затихнут гости. Прослезятся матери. Кокетливо взмахнут веерами девушки. Принцесса опустится на ступеньки трона. Займет место справа коннетабль.

   Так было.

   Но сегодня Малый тронный зал почти пуст. И Темка стоит в строю не третьим, а первым. Вторым должен был быть Маркий Крох, но он уже носит бело-пурпурный мундир; правда, без геральдического золота. Первым – Эмитрий Дин. И у него теперь другие аксельбанты – белые, как у всех знатных мятежников. Шакал бы побрал князя Дина! Вот и получается, что рядом только Фалький Ледней. Остальные княжичи и баронеты присягали в первые дни мятежа, а Ледней задержался по дороге в столицу.

   Пуст и Большой тронный зал. Музыканты не настраивают инструменты, не осматривает придирчиво слуг с подносами распорядитель. Не время для балов.

   Княжич нашел взглядом маму. Жалко будет оставлять ее сейчас. Но такова судьба воина.

   – Артемий Торн из рода серебряного Оленя!

   Княжич торопливо шагнул вперед:

   – Мой король!

   Взлетел голос под купол зала. Рука легла на оголовье родового меча. Отчеркнула присяга то, что было. Развела побратимов по разные стороны.

   …Вот он и солдат короля.

   Как ждал Темка этот день! Не раз и не два представлял в деталях. И как все вышло на самом деле… От обиды комок набух в горле. Фу ты, шакал паршивый! На кого обижаться-то? На судьбу, на Создателя? Виноватых нет, но все равно щекочут подступившие слезы. Хорошо, что уже закрывает Совет князь Кирилл.

   – Мне нужно к коннетаблю, – соврал Темка маме.

   Но пошел не следом за старым князем, а выбрал другую дорогу – на восточную лестницу. Пусть давно рассвело и Темка уже не верит в загаданные желания, но хотелось коснуться белой колонны. Постоять хоть пару минут в тишине, успокоиться. Забыть паскудную ухмылку Марика, когда тот не увидел Митькиного ножа. Специально, гад, дожидался – посмотреть. Кулаки зачесались дать ему в рожу, чтобы кровью захлебнулся и не смел лыбиться.

   Невыплеснутая злость заставила ускорить шаг, и по восточной лестнице Темка почти взбежал. С размаху обхватил колонну, прижался. Вот дерьмо шакалье, ну что за слезы дурацкие подкатывают? Обидели деточку, на балу не пришлось побывать. Тьфу! А если Марику морду нельзя пока набить – так учись бить словами.

   Ресницы все-таки намокли, Темка слизнул с губы соленую каплю. Создатель, ну почему все не так, как должно было быть? Вроде бы полной чашей отмерил бед еще там, в Черных песках. Ан нет, то было только начало. Олень-покровитель, а ты за что разгневался на своего княжича? Нет ответа.

   И Митьки рядом – нет, и отец далеко. Но князя Торна Темка скоро увидит, а как выпадет с побратимом встретиться? Не приведи Создатель – в бою. И пощади от плена: ни Темку мятежники не помилуют, ни король милости врагам не обещает.

   Темка вытер щеку о плечо. Все, действительно пора бы найти коннетабля, получить распоряжения по случаю отъезда.

   Княжич спускался неторопливо, похлопывая ладонью по перилам. Военному, конечно, так идти непростительно, во всяком случае, по Темкиному мнению. И когда он услышал шаги, то торопливо выпрямился, одернул мундир. Кто-то поднимался навстречу, вот-вот выйдет из-за поворота, с заставленной высокими вазонами площадки. Хорошо, что не застукали, когда он обнимался с колонной, вот было бы позорище! Темка ускорил шаг, стараясь побыстрее проскочить мимо.

   – Княжич Артемий!

   Горячая волна толкнула в грудь: на лестнице стояла Анхелина.

   – Принцесса, – он склонил в приветствии голову.

   – Я хочу поздравить вас.

   Стремительный шаг – и Анхелина поднялась на одну ступеньку с Темкой.

   – Простите, принцесса, – смутился княжич. Это он должен был спуститься, а застыл как столб каменный.

   – Проводите меня, Артемий, – ладонь опустилась на его локоть.

   Слова, что он торопится к коннетаблю, Темка был готов проглотить вместе с языком.