Орлиное гнездо

— Эти несколько дней стоят много золота, — сказал Андрей. — Даже из-за одного дня надо спешить, каждому ясно.

— Благодарю, молодой человек, за разъяснение, — театрально поклонился Изместьев. И тут он увидел Сергея. — Как ты сюда попал? Ты что, работаешь?

— Да, электросварщиком.

— Простым рабочим! С твоими способностями! — вздохнул Изместьев.

— А рабочему как раз и нужны способности, — вмешался Андрей, чтобы выручить товарища.

— Вот что, Сережа, — не обращая внимания на слова Андрея, сказал Сергею отец. — Ты ведь хотел поступать в мореходку. Я мог бы это устроить.

— Пошли, Серега, времени нет, — бесцеремонно потащил Сергея за рукав Андрей. — Он тебя небось и за разноску газет ругал?

— Нет, не ругал, — ответил насупясь Сергей, — он ведь не знал, что я разносчиком работал.

— А в случае чего, ты ему скажи: мол, своя голова на плечах, знаю, как жить, — наставлял Сергея Андрей.

Они спустились в кормовой отсек. Андрей подключил к протянутым с берега проводам электросварочный кабель и переносную лампочку в железной сетке, приподнял ее, осветил холодную тьму.

В душноватой железной темноте Сергей на миг почувствовал страх: казалось, им уже никогда не выбраться отсюда. Но впереди был друг, он продвигался уверенно, светя перед собой желтой лампочкой. Сергей чувствовал рядом его сильное плечо, и постепенно страх улетучился.

— Отец твой осерчал, не хочет, чтобы ты тут работал, — сказал Андрей.

— Ну и пусть. Ему-то какое дело?

Каждый раз такие случайные встречи Сергея с отцом поднимали из глубины души давнюю обиду и боль. Сергей не мог простить отцу его ухода из семьи. Маленьким мальчишкой Сергей, по подсказке бабушки, усердно молился перед иконой, повторяя за старухой слова о том, чтобы бог вернул отца с фронта. «Будешь хорошо молиться, и отец приедет домой», — уверяла бабушка. И этот счастливый день настал. Отец возвратился. Сергей верил, что помогли его молитвы. Когда же вскоре отец ушел в другую семью, Сергей теперь по собственному почину стал вымаливать перед золоченой иконой отца. Но из этого ничего не вышло. После этой истории Сергей стал все реже и реже молиться. Сначала бабушка сердилась, а потом оставила мальчишку в покое. В школе он теперь распевал с ребятами смелые песни против бога. А когда в сочельник двадцать третьего года комсомольцы устроили невдалеке от Покровской церкви сожжение соломенных чучел, изображавших собою святых, Сергей и сам бегал с факелом, не давая пламени погаснуть…

Наконец Сергей и Андрей добрались до места, где требовалось устранить повреждение. Затрещала дуга, и яркий голубой свет озарил двух парней, которым послушно подчинялся электрический огонь, плавящий железо, как воск.

Подавая Андрею электроды, Сергей с радостью ощутил на ладонях шершавую сухость мела, он даже нарочно несколько раз прикоснулся к ржавым листам корабельного борта, чтобы руки поскорее обрели мозолистую жесткость и те несмываемые чернинки в порах и складках кожи, по которым сразу узнают металлистов. Сергею хотелось, чтобы огненные фонтаны искр из-под электрода падали на нетронутый брезент его новенькой спецовки, оставляя на ней подпалины. Они красноречиво расскажут всем о горячей профессии хозяина куртки.

Перед обеденным гудком Андрей закончил работу, и оба они выбрались на палубу. Андрей пошел разыскивать бригадира, Сергей сидел на ящике с электродами и рассматривал ледокол. Среди рабочих он увидел Юрку Дерябина, с которым когда-то учился в школе, и окликнул его. Дерябин обрадовался Сергею, как старому товарищу, хотя прежде они дружбы и не водили.

— Тоже стаж зарабатываешь? — осведомился Дерябин.

Сергея покоробил его вопрос.

— Нет, я просто так, — сказал он.

— Знаем, знаем! — рассмеялся Дерябин. — Сначала — просто так, а потом — дайте путевочку в политехнический. — И, покосившись на прожженную в нескольких местах его куртку, спросил: — На сварке коптишься?

Сергей утвердительно кивнул головой.

— Ну и шляпа. Полез в самое пекло. Перелетай к нам, на разметку. Я в разметчики пошел, ручником постукивать легче, чем кувалдой.

Дерябин говорил без умолку, спрашивал, не дожидаясь ответа.

— Жрать хочешь? Пошли в столовку, — предложил он.

Сергей возразил:

— Рано, гудка не было.

— Не было, так будет. Пошли, брось лапшой брызгать!..

Сергею было неловко от этих несуразных слов, и, чтобы отделаться как-нибудь от Дерябина, он сказал:

— В столовую без табельного номерка не пускают. А номерок можно взять после гудка. Сам знаешь.

— А это что? — Юрий запустил руку в карман и извлек несколько табельных номерков, подбросив их на ладони. — На, держи. И помни мою доброту.

Он сунул Сергею в руки круглую железку с цифрами. Она была точь-в-точь такая же, как и все табельные номерки.

— Удивляешься? — иронически оглядывая Сергея, спросил Дерябин. — Это мне один корешок отвалил. Гришка Шмякин. Вот у кого учиться надо.

Сергей растерянно молчал.

— Боишься своего начальника? — продолжал искушать его Юрий. — А ты не шибко подчиняйся. Они любят на подручных выезжать.