Орлиное царство

Джон остался на месте и наблюдал, как рыцари франков врезались во вражеский центр, который стал отступать, потом сарацины и вовсе повернулись, намереваясь бежать в пустыню. Амори и его люди последовали за ними и вскоре исчезли за невысокими барханами. Но оставшаяся часть армии мусульман не отступила, левое и правое крылья атаковали конницу армян и местных христиан, у которых после того, как рыцари-франки исчезли из виду, не осталось особого желания сражаться. Несколько сотен сарацин развернулись и поскакали в пустыню вслед за франками, отсекая им путь к отступлению. Амори оказался слишком нетерпеливым и угодил в ловушку.

Джону не требовалось смотреть на происходящее, чтобы понять, чем завершится сражение. Он развернул лошадь, пустив ее галопом, промчался мимо фермера, рыдавшего над растоптанным урожаем, и вскоре оказался на шедшей вдоль реки дороге. Он направлялся туда, где находился резерв пехоты. Когда он их увидел, то обнаружил, что солдаты начали разбивать лагерь.

– Сарацины! – закричал он, проносясь мимо солдат, которые ставили палатки и разжигали костры. – Сарацины близко! – Несколько солдат посмотрели на него, но никто не перестал заниматься своим делом. Джон остановился возле одного из воинов тамплиеров. – Послушай, как тебя зовут? – Тот удивленно взглянул на Джона, который поднял булаву. – Твое имя!

– Рено, но все называют меня Резчик, святой отец.

– Я каноник церкви Гроба Господня, я выше тебя перед Богом, ты должен делать то, что я скажу. От этого зависит жизнь каждого воина нашей армии.

Тамплиер заморгал, но кивнул.

– Да, святой отец.

– Наша армия разбита, – продолжал Джон. – Сарацины скоро будут здесь, и, если мы не подготовимся, скоро здесь начнется настоящая бойня. Построй солдат в шеренги. Я даю тебе разрешение убить всякого, кто не послушается. Ты понял? – Тамплиер снова кивнул. – Хорошо. А теперь выполняй приказ, и да поможет тебе Бог!

Тамплиер побежал к другим солдатам, и очень скоро они строили в шеренги египетскую и христианскую пехоту, те, кто не спешил подчиниться приказам, получали болезненные удары. На тамплиеров всегда можно рассчитывать, когда речь идет о выполнении приказов. Джон посмотрел вверх по течению реки и увидел тучу приближавшейся пыли. Должно быть, армянская и местная кавалерия обратилась в бегство. Сарацины наверняка их преследовали. Джон повернулся к пехоте, выстроившейся в длинную колонну.

– Сплотить ряды! – крикнул он, проезжая вдоль передней линии. – Выставить перед собой щиты! – приказал он египтянам, которые не сразу поняли, что от них требуется, и остановился возле нескольких дюжин солдат, которые не заняли места в колонне. Они затаскивали в фургоны тяжелые ящики. – Что вы делаете?

– Это золото, которое египтяне нам заплатили, – объяснил один из них, и Джон узнал писца Амори. – Я за него отвечаю по приказу короля.

– Оставь его.

– Вы представляете, сколько золота в этих ящиках? – спросил возмущенный писец.

– Двести тысяч динаров, – ответил Джон. – И, если ты оставишь их здесь, сарацины остановятся, чтобы захватить добычу, вместо того чтобы вас преследовать, набивая ваши задницы стрелами, как подушечки для булавок. Лучше потерять золото, чем людей.

– В самом деле? – спросил писец.

Джон поднял булаву.

– Оставь золото, или первым лишишься жизни, друг.

После короткого колебания писец приказал своим людям присоединиться к колонне. И очень вовремя. Первые армяне уже промчались мимо, и Джон видел ряды конницы сарацин, огибавших излучину реки.

– Ладно, воины! Сплотить ряды! Вперед!

* * *

Арабский скакун Юсуфа легко преодолевал глубокий песок, огибая небольшой холм. Его люди разделились после того, как оказались в пустыне, и теперь за ним следовали только Каракуш, Аль-Маштуб и еще десяток воинов. Рыцари франков также потеряли строй, когда бросились преследовать врага. И, хотя Юсуф не видел их среди барханов, он слышал громкие крики:

– За Христа! За королевство!

Однако теперь они доносились с разных сторон. Юсуф поднял зажатый в одной руке лук, остановился на плоском участке между барханами и посмотрел на Каракуша.

– Хватить бегать, друг. Пора заняться охотой, – сказал он.

Юсуф повел их обратно по собственным следам, которые извивались между невысокими барханами. Постепенно разрозненные боевые крики франков стихли, и стали слышны вопли боли и страха, когда люди Ширкуха перешли в наступление. Тяжелые лошади франков плохо передвигались по глубокому песку, и всадники становились легкой добычей. Юсуф обогнул очередной холм и в дюжине ярдов увидел семерых рыцарей, чьи лошади с трудом преодолевали песок.

– За ислам! – закричал Юсуф, накладывая стрелу на тетиву.

– За Христа! – крикнул в ответ рыцарь, возглавлявший маленький отряд.

Однако его крик прервала вошедшая в горло стрела Юсуфа. Остальные рыцари пошли в атаку, Юсуф и его люди разделились и стали кружить вокруг рыцарей, непрерывно стреляя из луков. Вскоре две лошади пали, и рыцари обратились в бегство.

Юсуф убрал лук за спину, взял в одну руку щит и обнажил меч.

– За Аллаха! – выкрикнул он и пустил лошадь галопом за рыцарями.