Орлиные когти (СИ)

- Так живьем и замуровал, - подтвердил Степан. - Поговаривают, люди несколько дней из-под земли стоны слышали, да поделать никто ничего не смел. Ведь тех, кто о заводе болтал, тоже не сыскали.

Наталья, качнувшись на лавке, привалилась к стене.

- Батюшки! - вскочила на ноги Евдокия Тихоновна. - Степанушка, да что ж ты страсти такие рассказываешь! Глянь вон, что натворил!

Петька засуетился вокруг жены. Горничная метнулась во двор, вернулась, набрав снега в рушник, и принялась прикладывать холодное Наталье к щекам. Николай, воспользовавшись суматохой, набросил шубу на плечи и вышел на крыльцо.

День, еще недавно такой яркий, уже поблек, и тени от яблони сползали на утоптанную дорожку. За забором скрипели полозья саней, вдалеке заливисто брехали собаки.

Степан шагнул к брату и притворил за собой дверь. Посмотрел внимательно, может, и хотел что-то сказать, да передумал.

- Степан, - произнес Николай. - А если место точно знать, да раскопать? Тогда что?

- Ничего, - пожал плечами Степан. - Времени-то уже сколько прошло. Если и найдут мертвяков - мало ли, может, они там со времен Гришки Самозванца лежат.

- Да, верно, - пробормотал Николай, зябко кутаясь в шубу.

Про себя он решил, что за версту будет обходить нарядную звонкую усадьбу на Швивой горке.

- И ты вот что не забудь, - тихо сказал Степан. - Тех, кто языком болтал, самих теперь сыскать не могут.

Из дома донесся голос Евдокии Тихоновны:

- Ребятушки! Да что же вы там на морозе-то? Акулька! Грей самовар!

- Пошли, - коротко сказал Степан, и, положив брату руку на плечо, подтолкнул его к порогу.