Орлица Кавказа (Книга 2)

И одно страшит их в этой открытой и кровопролитной борьбе - предательство, жуткое, как шорох затаившейся змеи, готовой с самой неожиданной стороны, внезапно, мгновенно нанести смертельный удар, выхватив из восставших самого сильного - вождя, полководца, без которого освободительное движение обречено. Предатель - фигура во всей истории человеческой зловещая и неясная. Нередко симпатии людей к ним искренни, а заблуждения длительны. Гачаг Наби хорошо знал это и потому вновь и вновь думал об этих "новых мусульманах", этих русских, пришедших к нему в отряд, искавших с ним встречи. Их облик внушал доверие, слова говорили о душевной чистоте, но здесь нельзя было ошибаться. Он не имел права делать ни одной, даже незначительной ошибки; в конце концов его жизнь, полная лишений и тягот, беспрестанной борьбы, не так уж важна сама по себе, но за ним стоят тысячи, и его трагедия может обернуться трагедией и для них. Не знавший грамоты сын Ало обладал врожденным чувством такта, мудростью и умел удерживать внимание на главных своих мыслях, ничем их не выдавая. Обменявшись первыми словами с пришельцами, Гачаг разом представил себе, какую огромную моральную помощь они могут оказать повстанцам. Во-первых, поддержать дух бойцов, во-вторых, покажут его правоту перед теми русскими, для которых его цели были в лучшем случае неясны. А потом, потом, разве он не думал установить на земле законы справедливости и равенства? Разве он не надеялся запечатлеть в них извечную мечту народа? Но что он может, не обученный грамоте, не имея в отряде ни одного человека, который мог бы помочь ему в составлении нового закона? Эти русские, несомненно, знают толк в этих делах и, если их помыслы действительно чисты, а сердце так же бесстрашно, как и выражение глаз, то они принесут ему неоценимую пользу. Время покажет, кто они, а сейчас главное для него - это закон гостеприимства.

- Значит, это вы "новые мусульмане"? - спросил Гачаг, по привычке пригладив усы.

- Это не так, - улыбнулась смело в ответ Людмила. - Мы не "новые мусульмане". Мы - христиане.

- Что же тогда привело вас сюда? Если вы не разделяете нашей веры, если вы душой связаны с вашим богом, то почему вам было искать меня?

- Видите ли, - сказал серьезно Андрей, - мы не "новые мусульмане" и не можем ими быть. Мы, может быть, в чем-то новые люди.

- Не понимаю, - сдвинув брови, отозвался Ало и повернулся в сторону Вели и Мехти, но те понимали еще меньше, о чем шла речь. - Не понимаю, что означает новые люди, - продолжал Наби. - У вас какая-то новая вера. В нового бога?

- Почему обязательно бога? - улыбнулся Андрей. - Мы те, кого русский император считает" своими врагами.

- Вас? Врагами? - переспросил Наби. Ему показалось, что русский хвастает.Ну, я ему враг, потому что воюю против его солдат. А вы почему враги? Разве вы не разделяете его веры, не служите ему?

- Если бы служили, то были бы мы сейчас здесь? Да, мы ему враги, потому что стреляли в него.

- В кого? - невольно воскликнул Ало-оглы.

- В императора, - засмеялась Людмила.

- Стреляли, а он жив-здоров, - лукаво сказал Ало.

- Раз на раз не приходится, - грустно сказал Андрей.

- Да вы не расстраивайтесь, - расцвел дружелюбной улыбкой Наби. - Мне говорил землемер Василий о том, что стреляли в императора. Но я не думал, что это вы.

- Василий?-задумчиво произнес Андрей.-Василий... Нет, его мы, пожалуй, не знаем. Не помню, во всяком случае.

- А кого вы знаете, кто знает нас? - спросил Наби неожиданно, посмотрев прямо в глаза Андрею.

Людмила переглянулась с Андреем и достала из чемодана портрет Хаджар. Сердце Наби забилось.

- Где вы видели ее, где? - спросил он взволнованно.

- К сожалению, только на портрете! И знаем ее пока только как "кавказскую орлицу"!

- А как по-вашему, - заговорил тихо ало-оглы, скорее всего сам для себя,не преувеличена ли ее храбрость в народе? Не приукрашена ли она?

- Художник,- ответила так же тихо Людмила,- и изобразил великую женщину. Столько же прекрасную внешностью, сколько великую своим служением идее свободы.

- Да, это так. Это так, - вскочил на ноги Наби и взволнованно сделал несколько шагов в сторону; затем, вернувшись, он снова сел и заговорил уже спокойно,- да, это так. Но это так, не только потому, что наша Хаджар сама по себе храбрая и великодушная женщина. Прекрасная женщина. Потому что храбр, великодушен и прекрасен наш народ. У народа орлиные крылья и орлиное сердце. И женщина, его представляющая, должна быть орлицей!.. А вы знаете, кто написал ее портрет?

- Не знать близких друзей, это же невозможно! - засмеялся Андрей.- Это все равно, как не знать себя.

- Вы хотите сказать...

- Мы хотим сказать, что люди, написавшие портрет "кавказской орлицы", -г наши друзья!

- Тамара и Гогия?!

- Тамара и Гогия!

Как ни нравились пришельцы Гачагу Наби, как искренне себя они ни вели, Ало-оглы насторожился: почему они друзья, где могли

видеться?

- Значит, вы их хорошо знаете? - после недолгого молчания

спросил он.

- Да! - с некоторой досадой ответила Людмила, и эта досада

не ускользнула от Ало-оглы.