Орловщина

«Приказываю:

1. Всем принявшим участие в выступлении Орлова освободить ими арестованных и немедленно явиться в Штаб 3 корпуса дня направления на фронт, где они в бою с врагами докажут свое желание помочь армии и загладить свою вину.

2. Назначить сенаторскую ревизию для всестороннего исследования управления, командования, быта и причин, вызвавших в Крыму смуту и установления виновников ее.

3. Предать всех, вызвавших своими действиям смуту и руководивших ею, военно-окружному суду, невзирая на чин и положение».

В приказе, часть которого приведена выше, было упоминание, что «выступление капитана Орлова руководится лицами, затеявшими подлую политическую игру», — замечает ген. Врангель в своих мемуарах. В связи с этим упоминанием ген. Врангель отнес к себе пункт 3-й приказа и написал генералу Деникину, как говорит ген. Врангель, «под влиянием гнева письмо, которое, точно излагая историю создавшихся взаимоотношений, грешило резкостью, содержало местами личные выпады». Генерал Врангель и остальные уволенные в отставку лица, покинули Крым, и на этом, как будто, закончилась «борьба» за власть наверху.

Между тем, как пишет ген. Деникин, «Орлов, запутавшийся окончательно, предпринимал уже в Ставке при посредничестве известного соц. рев. Баткина некоторые шаги, с целью подготовить себе путь отступления»… Подробностей об этом не имеется.

В это же самое время сильный и хорошо вооруженный отряд полк. Ильина, посланный ген. Шиллингом против Орлова, приближался к Ялте. Орлов, повидимому, желая избежать вооруженного столкновения, пробывши несколько дней в Ялте и сделавши выемку денег из казначейства, 10-го Февраля покинул город и ушел с отрядом в горы.

11-го февраля, однако, совершенно неожиданно кап. Орлов подчинился приказу, то есть командованию, и отправился в Симферополь. Данная ли амнистия, или страх перед уничтожением отряда, или какая-то другая причина побудили Орлова подчиниться, то есть отдать себя и своих сподвижников в руки ген. Слащева, который только недавно называл Орлова «предателем» и писал: «Орлову не верю и повешу»? Чем объяснить этот крутой поворот? Не было ли причиной, что наверху была борьба, которая только как будто закончилась, и Орлов надеялся на какие-то перемены?

Прежде, чем отправиться на фронт, или ближе к фронту, отряд прибыл в Симферополь, где и разместился в прежних своих помещениях. Многие, бывшие в Отряде перед выступлением в январе и покинувшие его заблаговременно, вступили в отряд снова. Вскоре приехавший в Симферополь ген. Слащев произвел отряду смотр, и отряд выступил на фронт. Ген. Слащев, вопреки приказанию ген. Шиллинга — расформировать отряд, распределив его по частям корпуса — решил сохранить его в виде отдельной части и, как пишет ген. Деникин, «проявлял к ней и к Орлову исключительное внимание».

Смотр отряду ген. Слащевым был произведен на Салгирной улице против здания Европейской гостиницы. Возвращение Орлова в Симферополь, естественно, возбудило большой интерес всех в Симферополе, особенно же чинов Симферопольского Офицерского полка. И вот как два из них вспоминают этот смотр. Шт. — кап. X. пишет: «Отряд «численностью около 200 человек был построен развернутым фронтом. После команды «смирно» — Орлов подошел с рапортом к ген. Слащеву. Выслушав рапорт, Слащев поздоровался с Орловым, подошел к отряду (не помню, здоровался он или нет) и обратился к отряду со словами: «Вам сказать ничего не могу, вы покажете себя на фронте» — и это все. После этого Орлов скомандовал — «направо» — и повел свой отряд». Шт. — кап. М. сообщает: «Смотр этот происходил перед зданием Европейской гостиницы на Салгирной улице. На кокардах головных уборов у «орловцев» были прикреплены зеленые веточки. Орлов был в одной гимнастерке к, как всегда, — фуражка на затылке. После слов ген. Слащева, обращенных к отряду (200–250 бойцов), генерал и Орлов сели в экипаж, и отряд, в строю по-ротно, тронулся за ними с песней:

«Марш вперед, Россия ждет
Вас, орлы Орлова,
Тыл очистили, вперед
На коммуну снова»… и т. д.