Орлы и звезды. Красным по белому(СИ)

   Паспорт, как и предсказывал Терентьев, я выправил без особого труда. Проживая на одной жилплощади, мы скоро коротко сошлись и стали друг для друга просто Ильей и Глебом. Разговора, который затеял Илья в один из долгих зимних вечеров, я ждал и потому был к нему готов. А интересовало моего нового друга, понятное дело, житие мое до того момента, как попал я на затерянную средь сибирских снегов станцию Каинск-Томский. Поскольку сказать правду я не мог, пришлось сочинить сказку...

   - ... служил я тогда в офицерском чине в гвардейском Семеновском полку. 14 декабря 1905 года подняли нас по тревоге, погрузили в эшелоны, и в ночь на 15 выгрузились мы уже в Москве. К этому времени большая часть Первопрестольной была в руках восставших. Основные силы полка начали наступление на баррикады внутри города, а несколько рот, включая мою, под началом полковника Римана были отправлены для усмирения рабочих поселков за пределами Москвы. Мне, как и многим офицерам, работа карателя была не по нутру, но отказ от исполнения приказа в условиях военного положения грозил немалыми неприятностями. Меня же угораздило из всех возможных выбрать для себя самую крупную - расстрел. Поручили мне командовать расстрельной командой, а я вместо этого организовал для приговоренных побег. И политика здесь была совсем ни при чем. Или, почти ни при чем. Просто среди группы рабочих затесалась совсем молоденькая девчонка. Романтичная дура, совершенно случайно попавшая в эту катавасию. Звали ее Ольгой. И ради ее прекрасных глаз я забыл и про присягу, и про честь мундира. Хотя уйти вместе со всеми в бега у меня ума все-таки хватило. И пошли явки-пароли. Бежали мы с Олей, как зайцы, путая следы, и добежали аж до Харбина. Выбор этот был не случаен. В Харбине обосновался Олин дядюшка, весьма состоятельный человек, в прежние времена души не чаявший в племяннице. На этот раз принял он нас весьма холодно, что, впрочем, и не удивительно. Однако помог изрядно. Выправил нам документы на имена супругов Абрамовых. С тех пор я ношу эту фамилию, а свою прежнюю давно забыл. Дал достаточно денег, но категорически потребовал, чтобы мы незамедлительно покинули Харбин. Мы были молоды, влюблены друг в друга. У нас были деньги. Стоит ли удивляться, что мы отправились путешествовать? За пять лет объездили Индию и Китай, побывали в Тибете. Изучали восточную мудрость, но пуще - тамошние виды борьбы. Как знали, что пригодится. Ольга не уступала мне ни в чем. Скакала, стреляла, фехтовала, метала нож, овладела рукопашным боем. Редкий мужчина смог бы ей противостоять. Когда до нас дошли слухи о революции в Мексике, мы тут же приняли решение отправиться туда. Жаждали защищать добро и справедливость, а нашли кровь и предательство. Впрочем, хороших, честных людей, искренне желающих счастья для своего народа тоже повидали немало. Но сила оказалась не на их стороне, и мы, после четырех лет почти непрерывных боев, были вынуждены покинуть Мексику. Причем, как и десять лет назад, пришлось спасаться бегством. Наши друзья тайно переправили нас в Соединенные Штаты Америки. Добрались до Нью-Йорка. Купили билеты на пароход до Лондона. И тут, совершенно случайно, узнали, что этот путь для меня заказан. Меня, как активного противника интервенции, предпринятой в Мексике США, обязательно опознали бы при посадке на пароход, а дальше - суд и американская тюрьма. Тогда я настоял на том, чтобы нам с Ольгой на время расстаться. Она благополучно отплыла в Европу, а я после нескольких месяцев мытарств добрался до Аляски, и уже оттуда, на браконьерской шхуне попал в Россию. На Камчатке встретил своего старого знакомого, рабочего-большевика, которого в числе прочих спас в 1905 году от расстрела. Он, узнав о приобретенном мной боевом опыте, настоятельно порекомендовал мне пробираться в Петроград, сколотив по пути боевой отряд. Снабдил документам и дал явку в Иркутске. Остальное ты знаешь.

   Илья слушал мою байку затаив дыхание. Мне же вралось легко, поскольку не было стыдно. Главное - мой боевой опыт был при мне, а уж как я его приобрел, так ли это важно? Когда я закончил, Илья некоторое время переваривал услышанное, потом задумчиво произнес:

   - Теперь я понимаю, отчего ты оттолкнул от себя Варю. Надеешься в Петрограде отыскать Ольгу? Только зачем было давать надежду?

   - Да какая там надежда, - отмахнулся я. - Слегка проявил галантность, а она, по простоте душевной, вообразила, чего не было.

   - Да, - согласился Илья, - провинциальные барышни они куда наивнее столичных.

* * *

   Этого я и опасался. Боевая дружина, обучать которую я подписался, и близко не напоминала воинское подразделение. Ее активная часть - десяток крепких парней во главе с Тимохой, вооруженных револьверами, - была чем-то вроде личной гвардии товарища Терентьева. Остальные двадцать два человека в возрасте от восемнадцати до сорока лет находились как бы в запасе. Их единственная задача состояла в том, чтобы, прихватив охотничье ружье, явиться к месту сбора, когда наступит время 'Ч'.