Орлы или вороны (СИ)

Настя попросила соседку Свету забрать котёнка. Та с удовольствием согласилась. Выехали с Самойловым поздно вечером. Стас был немногословен, просто сказал, что завтра у него встреча с Виктором в московском СИЗО. Он на всякий случай взял с собой все документы на «Арубу», но продавать её в планах нет. Также Стас сказал, что намерен защищать Виктора в суде, если понадобится. Насте придётся посидеть пока у него дома, в квартире в Королёве. Она пыталась возразить, что пойдёт с ним, но Стас был твёрд, сказав, что в СИЗО её всё равно не пустят, а одной шататься по Москве сегодня небезопасно. Он был как всегда убедителен, аргументируя так, что и не поспоришь. Стас также заверил, что при первой возможности устроит им свидание. Настя согласилась. Всю дорогу за рулем был Самойлов. Настя прислушивалась к своему новому состоянию, продолжая время от времени трогать Нуо. Он был так же приятно теплым, но такой радости, такого трепетного чувства познания всего сущего Настя уже не ощущала. Она вспомнила, как Виктор время от времени держался рукой за амулет, и улыбнулась. Только бы вытащить его на свободу! Теперь их жизнь будет ещё интересней. Этими новыми знаниями и ощущениями очень хотелось поделиться с Виктором. Теперь у них вообще не будет друг от друга никаких секретов. Настя продолжала улыбаться, представляя, как она скажет ему, что у них скоро будет ребёнок. Также очень хотелось съездить к маме, обнять её и сказать, что она её очень любит. Она, вероятно, не говорила маме этого ни разу в жизни. Надо будет сходить к папе на могилку. Давно там не была. Только бы всё получилось, только бы Витьку выпустили! Думая и мечтая, как всё будет хорошо, Настя незаметно провалилась в сон и проснулась, когда Стас остановил её «форд» около своего дома в подмосковном городе Королёв.

Квартира у Самойлова в корне отличалась от их с Виктором череповецкого жилья. Настя уже привыкла к минимальному набору вещей и мебели. У Стаса же наоборот было столько всего, что создавалось впечатление, что это какой-то музей. Старинная красивая мебель, много всяких кресел и кушеток, на стенах — с десяток картин разных размеров. В целом интерьер был подобран со вкусом, но оставалось слишком мало свободного места. Предоставив Насте огромную кровать в спальне, Стас постелил себе на не менее огромном кожаном диване в зале. Спать уже не хотелось, и Настя предприняла ещё одну попытку уговорить Стаса взять её завтра с собой. Он отрицательно покачал головой и молча завалился спать. Оставалась всего пара часов до утра.

* * *

Зная, что сегодня будет длинный, и трудный день, Афанасьев проснулся ни свет ни заря. По большому счёту к отъезду всё было готово. Оставалось только добавить небольшие штрихи. Позвонил жене, чтобы предпринять ещё одну попытку уговорить её ехать вместе, но та трубку не брала. Видимо, не на шутку обиделась. Павел Ильич увидел через камеру наблюдения, как к дому подъехали две машины. Обе с наглухо затонированными стёклами. Афанасьев знал, что в одной из них — вооружённые охранники, в другой — его человек, банкир Яков Крамер. Дверь открылась, из машины вышли двое мужчин и направились к двери. Послышался звонок домофона, и Афанасьев, не отвечая, тут же нажал на кнопку открытия двери. Парни вежливо поздоровались, быстро разложились на столе, достав ноутбук и машинку для счёта денег. Операция с переводом не заняла много времени. На кипрский счёт своей офшорной компании Афанасьев перевёл все двенадцать миллионов долларов. После того как пришло банковское подтверждение, парни на машинке выборочно пересчитали несколько десятков упаковок. Остальное условились посчитать позже. Афанасьев, усмехнувшись, сказал:

— Яша, если где не хватит, позвони, я добавлю.

— Обижаете, Павел Ильич, сто лет как знаем друг друга, я вам верю, — сказал один из парней, застёгивая на молнию большую брезентовую сумку.