Орлы или вороны (СИ)

— Мой Нуо с каждым днём становился всё доступнее и послушнее. Когда я немного разобрался в своих ощущениях, то заглянул в тот день, когда убили Настю. И всё увидел. Всё в мельчайших подробностях. Это было какое-то умопомрачение. — Он сделал паузу, затем глубоко вздохнул и тихо сказал: — Да, я убил их всех. Всех причастных, — он поднял руки, показывая их Виктору, — вот этими руками. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы убить всех пятерых. На каждого по одному удару. Пришлёпнул, как комаров.

Он помолчал немного и уже спокойным голосом сказал:

— Но что сделано, то сделано. Жалею ли я об этом? Да, жалею. Надо было сдержаться. В тот же день Нуо закрылся от меня. К тому времени мои коллеги по бизнесу уже уехали домой, оставив мою долю у Василича. Когда я пришёл к нему, он отдал мне всё, не взяв себе ни цента, как я его ни уговаривал. Он сказал, что это грязные деньги и он не хочет иметь к ним никакого отношения. Когда я вернулся в лесной дом, Хан Хюн Ки уже почти не вставал с кровати. Он показал мне, где у него лежал целый ящик золота. Не знаю, откуда у него было столько слитков, я не спрашивал. А он так и не сказал. Попросил только, чтобы я потратил всё это на добрые дела. Через две недели Хан Хюн Ки умер, и я его похоронил — прямо около его дома. Перед смертью он сказал, что, так как я потерял связь с Нуо, его надо будет спрятать, а потом, через несколько лет, передать другому человеку. Я спросил, как я узнаю кому и когда, он сказал, что мне будет дан знак. Но он уже тогда знал кому. Твоё имя — это было последнее слово, которое он произнёс перед смертью. Я же взял себе денег столько, сколько можно было унести в наличке, остальное ты нашёл в погребе.

Он вздохнул:

— Это, собственно, всё, если вкратце. Потом я уехал из страны. В Советском Союзе меня объявили в розыск, поэтому оставаться дольше я не мог. К слову сказать, какие-то возможности у меня ещё остались. Приятные мелочи, я бы так сказал. И с тех пор я не был в России, — улыбнувшись, добавил Николас.

— Как не был?! — округлил глаза Виктор.

— Так не был, — мягким тоном сказал Николас. — Мы не встречались с тобой в поезде. Это были твои иллюзии. Мираж. Голограмма, если хочешь.

— А как же монетка? — Виктор почувствовал себя обманутым, как ребёнок, которому сказали, что Деда Мороза не существует.

— Вот она, — Николас протянул пятирублёвую монетку, которую всё это время держал в руке.

Виктор взял её в руки, оглядел и, улыбнувшись, спросил:

— Подменили?

Монетка была идеально ровная, без каких-либо изгибов, царапин и неровностей. Она блестела, как будто только что из-под монетного станка.

— Ничуть, — лукаво подмигнул Николас. — Уверяю, та же самая. Это всегда в нашей власти: верить в чудо или нет. Я либо никогда её не сгибал, либо только что разогнул. Но и то и другое невозможно, это тебе любой подтвердит.

— Я, кажется, понял, — сказал Виктор. — Однажды утром, когда всё только начиналось, я, скажем так, материализовал пакет молока. Он появился, словно по щучьему велению, в холодильнике, у меня дома. Но я не видел, как оно там появилось, и даже не уверен, появилось ли.

Николас кивнул:

— Так и бывает. Ты никогда не уверен, случилось ли что-то сверхъестественное или нет. Так оно работает. Помнишь, как Иисус накормил огромную толпу людей, дав им несколько рыбин и краюшек хлеба? Это разве не чудо? А выйди сегодня на улицу и спроси любого, как физически Иисус это сделал, и люди найдут тысячи материалистических обоснований невозможности чуда, либо просто скажут, что это всё выдумки и не было такого.

— Вы хотите сказать, что у Иисуса Христа был Нуо? — Виктор даже прикрыл рот рукой, как будто сказал что-то нелепое.

— Ну-у, я бы не стал так утверждать, — заметил Николас. — Однако и исключать тоже нельзя, хоть это и звучит как богохульство.

— Так, погодите, а как же билеты на поезд? Как же виски? — не унимался Виктор.

— Нет ничего проще, — засмеялся Николас. — Могу обрадовать, виски был самый настоящий, умело клонированный мной из дьютика. Я просто выбрал самый хороший, правда, половину сам выпил, — он заговорщицки подмигнул. — Билеты тоже были настоящие. Но не обошлось и без накладки. Я купил только один билет, второй был у тебя, третье место оказалось пустым, а на четвертое, — Николас озорно ухмыльнулся, — один товарищ бежал, но не успел.

Виктор вспомнил тот вечер. Как мужчина, бежавший на поезд, запнулся и растянулся на перроне и так и остался смотреть с глупым выражением лица на удаляющийся поезд,

— Так это была ваша работа? Этот парень должен был быть нашим соседом?

Николас кивнул и поправил: