Орлы или вороны (СИ)

— По-моему, очень даже хотел: по крайней мере, стояк у тебя в штанах просто молил об этом.

— Блять, не говори мне того, что я не хочу слышать. Ты что, даже не пытался меня остановить?

— Расслабься, Иванов, ничего не было. Один братский поцелуй по пьяни, и ничего больше. Мы были просто не способны что-то делать.

— Пиздец, мы упились нахрен. Давай забудем об этом, ладно? Будем считать, что мы залечивали душевные раны.

— Ты сейчас о своей любви к Даньке говоришь?

— Ты совсем ебнулся, Петров?

— Ты сам вчера в этом признался, я тебя за язык не тянул. Во всех смыслах.

— Я был бухой, поэтому мог всё, что угодно, отмочить.

— Выдохни, Вань. Мы оба знаем, что это правда.

— Нет, это пьяный пиздеж. Иди лучше протрезвей вместо того, чтобы мне по ушам ездить.

— После школы заеду, и скажешь мне это в лицо.

— Без базара.

Вызов завершён.

*

Входящий вызов от «Даня».

— Какого хрена ты не в школе?

— Что? Кто это?

— Разлепи глаза, алконавт безмозглый, и потрудись объяснить, почему ты снова не явился в школу. Ты же матери обещал.

— Даня, это ты?

— Не ожидал меня услышать, правда? Скажи спасибо Петрову.

— Что он тебе уже наплёл про меня?

— Сказал, что вы вчера упились в дымину, и ты плакался ему в плечо, как сильно меня любишь.

— Так и сказал?

— Да-да, алкоголики сраные. Я не знаю, что ты там вчера наговорил Петрову, да и не хочу знать, но это не даёт тебе права отсиживаться дома. Ты сам сказал, что не будешь больше прятаться.

— Ты всё-таки читал мои сообщения?

— Нет, то есть да. В общем, это неважно. Просто пообещай мне, что больше не будешь творить херни и начнёшь наконец ходить в школу.

— Ты беспокоишься обо мне?

— Не выдумывай, придурок. Мне плевать на то, что ты делаешь. Мне плевать на то, что ты чувствуешь.

— Я знаю, что ты чувствуешь то же, что и я.

— И что же?

— Ты всё ещё меня любишь, Дань.

— Ты уничтожил мою жизнь, и я никогда тебе этого не прощу. Знаешь, раньше я думал, что люблю тебя по-настоящему. Все шесть лет, пока мы не виделись, я винил себя в преступлении, которого не совершал. Не было никакой любви, Вань. Только сильное чувство вины, которое уже прошло. Ты никогда не умел любить никого, кроме себя. Надеюсь, то, что ты чувствуешь сейчас, поможет тебе понять, что люди вокруг тебя заслуживают счастья. Без тебя. Потому что ты не приносишь им ничего, кроме страданий.

— Дань, это не так. Я…

— Людям будет лучше без тебя, Вань. И мне тоже. Ты будешь продолжать ходить в школу, мы будем видеться. Но мы больше никогда не станем друзьями.

— Это несправедливо. Ты не даёшь мне права голоса.

— Ты больше не сможешь управлять моей жизнью.

Вызов завершён.

*

Входящий вызов от «Ваня».

— Нахрена ты это сделал?

— Что сделал?

— Зачем ты ему рассказал?

— Потому что тебе самому никогда не хватило бы смелости признаться. Мы живём в двадцать первом веке, Вань.

— Ты всё испортил.

— По-моему, ты давно уже всё испортил без моей помощи.

— Ты не имеешь права меня судить.

— Я знаю тебя уже шесть лет, Иванов. Ты патологически боишься трудностей, потому что не умеешь разруливать свои проблемы. Но для этого и есть друзья.

— Это ничего не меняет. Даня никогда не простит меня.

— Ещё как простит. Он любит тебя, мудачина.

— Он сказал, что я ему сто лет не нужен.

— Конечно, а потом я рыдал в туалете, как сопливая школьница?

— Данька плакал?

— Не то слово. То, что он — гей, всё объясняет. Настоящие пацаны не плачут, особенно так.

— И что мне делать?

— Ванёк, не пугай меня. Ты что, в бабу превращаешься? Хватит ныть и закатывать истерики. Ты мужик или кто? Я знаю, что влюбляться в друзей — сложно, но это не такая большая трагедия, как ты думаешь.

— Говоришь так, будто сам с этим сталкивался.

— Было дело, но мы сейчас не обо мне говорим. Я заеду к тебе через час — поговорим нормально.

— Петров, ты что-то не договариваешь.

— Ванька, ты всегда был слепым и самовлюблённым, поэтому ничему не удивляйся.

— Я не тупой.

— Поговорим позже.

Вызов завершён.

========== Часть 17 ==========

— Серьёзно, ты звонишь мне в школе? Я видел тебя пять минут назад, Ваня.

— Ты со мной не разговариваешь. Что мне ещё не остаётся делать?

— Держаться в стороне, как мы и договаривались.

— Мы так не договаривались. Я не смогу делать вид, что тебя не существует.

— Это уже не мои проблемы. Ты сделал всё возможное, чтобы я исчез из твоей жизни.

— Даня, сколько можно от меня бегать? Ты не даёшь мне возможности всё объяснить.

— Я знаю, что ты скажешь. Сначала начнёшь извиняться и давить на жалость, потом будешь слёзно признаваться в любви и оправдывать себя. Не надейся, Иванов, со мной эти фокусы не пройдут.

— Почему тебе так сложно поверить в то, что я к тебе что-то чувствую?

— Я могу в это поверить, но принимать не хочу.

— И как это понимать?

— Общение с тобой ни к чему хорошему не приводит. Ты сам знаешь.

— Всё, я больше не могу это слушать. Пойду на улицу покурить, иначе скоро мозг взорвётся от твоих упрёков.

— Ты ждёшь, что я начну уговаривать не гробить своё здоровье? Это твоя жизнь, Вань, твои решения, твои поступки.

— Может, я медленно себя убиваю.

— Хорошая попытка.

Вызов завершён.

*

Входящий вызов от «Петров».

— Ты поговорил с ним?