Орлы. Трилогия

Помимо костей и праха, с мобов падали деньги, предметы. Деньги распределяются в равном количестве между всеми игроками рейда, а вот предметы падают только мне, да Клещщу с Врунгелем, как моим замам по сбору добычи. Мне падают редкие и выше, им падают необычные, обычные и хлам. У меня в инвентаре предметов накопилось: 39 редких, 3 уникальных и 1 эпический.

Клещщ: ничего себе, инвентарь забит зеленкой.

Врунгель: у меня тоже. Щас у лейтенантов спрошу. После меня им идет.

Оказалось, что предметов ниже редкого качества более 500. Нужны они лишь Молчуну и НПС. Молчуну на создание сумок и брони, НПС просто дают за них деньги.

Термит: так. Предлагаю дождаться убитых и вернуться в Торис. — Посмотрев на своих ротных, произнес, — выделите по 5 человек. Загрузим их выбитым шмотом, пусть тараканят в Порот. Сложат все в банк легиона, Кусок разберется. За час обернутся. Когда вернутся сюда, пускай мобов побьют, пока мы не выйдем с Ториса. После каждой ходки в проклятый город, будете отправлять новых носильщиков. Согласны?

Врунгель: да, но дай по тысяче костей и праха первым носильщикам. Пусть сдадут и посмотрят, какая награда. Может и не стоит тут сидеть, если награда нулевая?

Клещщ: точно. Сможем понять, смогут ли убитые восстановить потерянный опыт за счет квестовых итемов.

Пока ждали подхода последних убитых, зачищали территорию от местной живности и лутали ядовитые мешки. Через двадцать минут, отправив в город носильщиков, вновь вошли в Торис.

На этот раз далеко удаляться от разрушенной стены не стали, чтобы успеть вовремя отступить. Скелеты, будто почуяв нарушителей, толпой направились к нам. Правда, вдалеке, за развалинами домов мы видели не двигающихся мобов. Видимо у них все-таки есть какой-то радиус агра, хоть и нереально огромный. Я даже вызвал Шашлыка. Оказалось, что его невосприимчивость к яду действует также и на урон болота, так что Шашлык был признан пригодным к бою в этих условиях. Благодаря своему небольшому размеру, всего-то размером с лисицу, он особо не мешал, но урон наносил. Помощь от него хоть и небольшая, но была. Правда, у скелетов был иммунитет к его разложению, так что урон Шашлык наносил только своими ударами.

Через полчаса боя, носильщики сообщили нам, что:

Проклятые кости сдаются по 1000 опыта за штуку, а прах по 10 000 опыта.

Клещщ: блин! Опыта много дают, конечно, но всего выбитого нами за первые полтора часа не хватит, чтобы покрыть слитый опыт всем бойцам.

Врунгель: может сделать проще? Будем выдавать квестовые итемы на половину потраченного опыта при смерти. Остальную половину набьют на мобах и уйдут в плюс. Не будут же одни и те же дохнуть каждый раз?

Клещщ: тогда получится, что кто-то уйдет в жесткий плюс, а кто-то почти ничего не набьет!

Врунгель: Не забывай, что мы постоянно будем отсылать носильщиков в город. Те, кто умер, носить предметы не будут и смогут понемногу догнать тех, кто не умирал. Все-таки погибшие не всегда сами виноваты в своей смерти.

Термит: хорошо.

Я согласился с Врунглем и разделил кости и прах поровну между двумя ротами. Пусть сами разбираются, кому что отдать. Ротные отдадут лейтенантам, те в свою очередь сержантам. Вот и получится, что квестовые предметы расползутся между погибшими.

За сегодня нам удалось совершить четыре ходки в Торис длительностью от полутора до двух часов каждая. В итоге почти все игроки набили по 35–37 миллионов опыта. К сожалению, я провел в игре на полчаса больше времени, чем остальные, так что последние полчаса обе роты просто качались на мобах, набивая ядовитые мешки…