Орлы в буре

горелого фитиля пронизывал воздух, и это подсказало Туллу, что десятки

ламп на огромных бронзовых светильниках недавно погасили. По всей

вероятности, Германик не спал. Несмотря на срочность визита Тулла, это

было хорошо.

Они прошли через несколько разделенных комнат, одна из которых

была посвящена Тиберию, императору, а другая была устроена как ларарий –

святыня, которую можно найти в каждом римском доме. Последней была

большая обеденная зона с тремя кушетками, расставленными обычным

образом вокруг низкого стола. «Вот как живет другая половина», — подумал

Тулл. «Даже в походе Германик обедает, как обедает в своем дворце в Риме, а мы, солдаты, едим, сидя у наших костров».

Офицер остановился перед последней шерстяной перегородкой, искусно украшенной, как мозаичный пол. Снаружи стояли два преторианца с

такими же каменными лицами, как и их товарищи снаружи. Офицер кивнул

им и нервно кашлянул. — Господин?

— Кто там? — спросил Германик с другой стороны перегородки.

— Со мной центурион Тулл, сэр, и германец, который, по его словам, принес важные новости.

— Впустите Тулла.

— Да, господин. — Офицер указал на Тулла и одними губами

произнес: — Идите.

Воин-хатт выглядел не слишком счастливым.

— Они не причинят тебе вреда. — Тулл поднял перегородку.

Комната за ней была не спальней Германика, как он с облегчением

обнаружил, а другой приемной. Расписной бюст Тиберия с суровым лицом и

мясистой челюстью, как и при жизни, наблюдал за всем. Вдоль «стен» стояли

122

удобные на вид кушетки. Документы, чернильницы и железные стилусы

покрывали инкрустированную бронзой поверхность дубового стола с

ножками, вырезанными в виде львиных лап. Когда Тулл вошел, усталый

Германик поднял голову от бумажной волокиты. Одетый в тунику с

пурпурной каймой и поясом, он сохранял величие, присутствие, которое

требовало уважения.

— Я мог бы догадаться, что это будешь ты, — сказал он, когда Тулл

отсалютовал.

Никогда не зная, шутит ли Германик или играет с ним – Тулл часто

подозревал, что это и то, и другое, – он пробормотал: — Извините, что

нарушил ваш покой, господин. Я пришел только потому, что это серьезно.

Германик широко улыбнулся. — Расскажи мне.

Вкратце Тулл объяснил присутствие воина-хатта, а затем позвал его

внутрь. Германик слушал, приподняв одну бровь.

— Это Германик, имперский наместник военных округов Германии и

племянник императора Тиберия. Он один из самых важных людей в империи,

— прошипел Тулл. — На колени!

С плохой грацией воин повиновался.

Раздраженный – даже этот низший из германцев считал себя равным

всем – Тулл толкнул воина в затылок, заставив того смотреть в пол. — Не

двигаться, пока не будет позволено, — приказал Тулл.

— Жалкий экземпляр, — сухо заметил Германик.

— Да, господин, — согласился Тулл. — Но в его истории есть доля

правды. Он играл в азартные игры и дрался, и его вождь в конце концов

приказал ему покинуть лагерь Арминия и вернуться в свое поселение.

Вместо этого он пришел к нам.

— Ты, — рявкнул Германик.

Вдохновленный шепотом Тулла — Посмотри на наместника, — хатт

поднял глаза.

— Да…, господин? — ответил он на латыни

— Расскажи мне, что ты знаешь.

Воодушевленный кивком Тулла, воин начал. Казалось, что Арминий

выбрал место, где он будет сражаться – или попытается сражаться – с

легионами в ближайшие дни. Этой же ночью он и союзные ему вожди

собрались в местной роще, посвященной Донару, богу грома, чтобы

попросить божественного благословения на свое предприятие. — Это еще не

все, — сказал воин. — Он также намеревается напасть на ваш лагерь. Если

возможно, под покровом темноты.

Германик слушал молча. Нервничая, воин посмотрел на Тулла, который жестом показал, что ему следует подождать.

123

— Что ты думаешь, Тулл? — спросил Германик.

Пораженный – какое значение имело его мнение? – Тулл ответил: —

Господин?

— Он говорит правду?

Тулл почувствовал тяжесть отчаянного взгляда воина. Если он ответит

отрицательно, судьба воина решится быстро. Это не заботило Тулла – если

воин лгал, он заслуживал смерти. Важно было дать Германику хороший

совет. Прошло десять ударов сердца.

— Думаю, да, господин, — сказал Тулл. — Если он устраивает

спектакль, то делает это хорошо.

— Я тоже пришел к такому выводу, — кивнул Германик. — Однако

предположим, что его подослал Арминий. Что тогда?

— Мне кажется, у вас есть несколько вариантов, господин. Вам не

обязательно сражаться на выбранной Арминием территории – еще есть

время, чтобы поймать его где-нибудь в другом месте. Мы можем быть

готовы к ночному штурму – при Цецине подобная атака была отбита с

огромными потерями противника. И если этот человек говорит правду, как

мы думаем, тогда у вас есть мера Арминия.

Наступило второе молчание, которое Тулл не нарушил. Он сказал свое