Орлы возвратятся в гнездо(СИ)

- А что до сеньора Коррадо, я не считаю его приработок грехом. Если он перевозит товары быстрее и дешевле, чем позволяет таможня, - так он почти подвижник. Правда, я до этого не знал, что он работает с русскими. А кстати, помните, я рассказывал вам о моей русской знакомой в Ницце.

- Да.

- Она учила меня русскому. Я уже говорил да? Немного. Но кое-что я запомнил. Я знаю, как называется ваша мафия, сеньор.

- Правда? И как же?

- 'Bratva', - старательно выговорил настоятель.

- Точно. - Кисло улыбнулся я.

- Вот. А моя профессия, то есть человек посвятивший себя богу называется... щас, секунду, 'svytosha'. Да?

- Истинная правда.

- О, видите. У меня талант к языкам. Пообщайся я с моей подругой еще неделю, и я бы заговорил по-русски, да. Увы, в тот раз у меня быстро закончились финансы... Она мне еще рассказывала, как у вас в стране делаться мужчины.

- Правда? И как же?

- О, у вас сложный язык. Я не все запомнил. Но, кое-что... Значит первая категория, называется 'loh'. Это некрасивый, нестатный мужчина. Так?

- Да.

- Да! Потом идет, э-эээ... Секунду 'kommers'! Это уже интересный мужчина. С неплохой внешностью. В такого уже можно... Э-э... Как же по вашему будет 'влюбиться'? Такое красивое слово. А, точно - 'zamutit'.

- Так. А потом?

- Потом идет 'Na...' - Он замялся, пытаясь выговорить незнакомое слово. 'Na'... - Он забуксовал.

- Не могу понять. - Признался я. - На... 'Nah'. - можеть быть? Это сокращение от 'Nahpshol'. Но так перспективного мужчину точно не назовут.

- Нет! Он мотнул головой. Не путайте меня. Секунду, но какой же у вас сложный язык... Я помню, но мне трудно это выговорить. 'Nachyalnik Gazproma'! Точно! По-другому 'Shiska'! - Это значит очень-очень красивый мужчина, в которого можно влюбиться с первого взгляда У такого мужчины очень красивые глаза, и хорошая генетика. С ним получатся очень красивые дети. Вот. А знаете, как называется самый красивый мужчина.

- И как же?

- О, момент. Это не так сложно звучит, но я забыл. Надо же... Нет. Не вспомнить.... 'Амикус а Путинум...'.

- А, ясно. 'Drug Putina'.

- Да-да, именно так. - Он засмеялся и энергично закивал. - Вот это самый-самый красивый мужчина на свете. Как молодой Марчелло Мастрояни и Ален Делон. Лучше их обоих. Идеал - так она сказала. Тут я понял, о чем она говорит. У нас в Италии тоже есть очень красивый мужчина. Берлускони. Его тоже очень девушки любили.

- Но позвольте, отец, - удивился я. - Если 'Drug Putina', это вершина мужской красоты и стати... То кто же тогда сам 'Putin'?

- Вот! - он засмеялся. - Я тоже её об этом спросил. И знаете, что она ответила?

- Что же.

- Надо быть реалистом.

- Мда-а, - я засмеялся, но мне вдруг стало неловко за соотечественниц, которые представляли наш народ в Ницце. То самое чувство, когда ты не сделал ничего плохого, но тебе становится стыдно за других. Кажется, это называется 'испанский стыд'.

Чтож, по крайней мере мне попался веселый попутчик. Скучно в пути до Равенны точно не будет.

- А почему ваши братья при отъезде не переоделись в мирскую одежду? - спросил я.

- О зачем же нам смущать местных? Вдруг кто-то нас узнает? Переоденемся позже. Кроме того, некоторые полицейские бывают снисходительны к священникам, нарушившим ПДД. У нас довольно набожная страна. О, однако впереди какой-то затор...

Впереди и правда был затор. Дорога в этом месте изгибалась, поэтому мы без труда видели происходящее. Ехавший впереди, метрах в ста пятидесяти перед нам автобус затормозил. Прямо перед ним на узкую дорогу, навстречу выехал джип. А за ним второй, третий, четвертый.... Здесь дорога была не заперта скалами, скорее это были высокогорные луга, и можно было разъехаться по обочинам. Но в голове у меня зазвенел тревожный звоночек.

- И часто у вас тут ездят такие колонны? - Спросил я.

- Честно говоря, не припомню ни разу. - Покачал головой монах. - По нашим меркам это просто столпотворение, ведь наш монастырь - это конец дороги.

- Тормозите, отец Ансельмо.

- Почему?

- Тормозите! - Поняв, что пока он будет соображать, препираться и спрашивать, мы подъедем к затору, я просто взялся за стояночный тормоз, и дернул его вверх.

Нас с водителем дернуло вперед. Внутри машины что-то протестующе заскрипело, но скорость была не велика. Машину чуть повело влево, и мы остановились.

- Но сеньор! - Протестующе воскликнул мой водитель.

- Тихо! - Рявкнул я. - Смотрите.

Повинуясь моему жесту отец Ансельмо посмотрел сквозь лобовое стекло. У головного джипа часть крыши сдвинулась вверх, будто начал открываться вентиляционный люк. Только располагался он не над передним, а над задним рядом сидений. И он не стал откатываться вбок, а шел все выше и выше, вместе с поднимавшейся из машины конструкцией.

- Что это? - Растерянно пробормотал отец Ансельмо.

- Это пулемет! - Крикнул я. Надо было быть совсем тугим, чтобы не распознать вышедший из крыши цилиндр патронного короба и ствол с пламегасителем. Необитаемый модуль, оператор которого сидел в машине. - Разворачивайте машину, бога ради!

- Но...

Я так и не узнал, что еще хотел сказать почтенный жизнелюб Ансельмо.