Орнамент с черепами (СИ)

 - Бабоньки, вам помочь? Здравствуйте, Тениза.

 - Помогите, если хочется, - Тениза утерла пот с лица и заправила выбившиеся темные волосы с проседью под повязку. - Зашиваемся.

 Когда-то она была красива, когда-то, пока морщины не избороздили ей гладкую кожу, шрам не изуродовал щеку.

 Эситея закатала рукава и принялась чистить какой-то медный котел.

 - Как там поминки наверху? - поинтересовалась Тениза минут через пять.

 - Тоска. Фальшивые застольные речи. Тошнит на десятой минуте.

 - На поминках всегда так.

 - Нет. Иногда есть те, кто искренне любил усопшего. Немного, но несколько человек находятся. А здесь уровень фальши запредельный.

 - По человеку и поминки. Вы-то Эситея тоже, небось, не скорбели о его смерти. После того, как он вас выкрал.

 - Нет, конечно, не скорбела.

 Через полчаса Эситея узнала и о том, как мало получит в наследство Шушанэ, если не скрутит молодого наследника, и о том, что ей поделом, потому что баба злая. И о том, то поделом Вателла, связавшегося со степнячкой, не похоронили по-человечески в земле, а увезли в какую-то их варварскую пещеру, где трупы будто бы сохраняются особенно, типа, вялятся. Хотя уж куда покойнику вялиться. Крупный же был мужчина.

 За эти полчаса Эситея вычистила два огромных чана, а ее собеседница перемыла гору мелких блюд.

 И тут одна из работающих рядом поденщиц охнула, схватилась за сердце и медленно осела на пол. Дикеофора подскочила к ней, пощупала пульс. Женщине надо было срочно отдохнуть.

 - Полежите в сторонке. Все равно я здесь вроде как лишняя поденщица.

 Больная благодарно улыбнулась и обессилено улеглась на подстилку.

 - У нее недавно муж умер, маленькие дети остались, - прошептала Тениза. - Не может позволить себе болеть.

 Эситея только было вернулась к чистке следующего чана, как в зал вошло несколько человек. Одного из них дикеофора знала. Это был один из главных городских лекарей, и до этого дня девушка считала его более-менее порядочным человеком.

 - Вон тот, низенький, толстенький - управляющий Вателловым поместьем, - еле слышно прошептала Тениза, ускоряя темп работы.

 - Вот, господин лекарь, выбирайте, - подобострастно сказал управляющий. - Любое масло, любое вино. Только составьте ваше снадобье побыстрее. Плохо, что господина Музофата прихватило в нашем поместье, а?

 Опытный лекарь быстро выбрал нужные ингредиенты, и вся группа направилась к выходу. И тут взгляд одного из сопровождающих низенького управляющего упал на лежащую на подстилке больную поденщицу.

 - Так! А это что? - гаркнул он. - Тебе, бесстыжая, за что деньги платят? За то, чтобы ты тут вылеживалась?!

 Больная из последних сил встала и направилась к чану с грязной посудой, видимо, хорошо зная, что вопрос ей задали совсем не для того, чтобы выслушать ответ. Оправдываться было бесполезно.

 - Нет уж, - вмешался сам управляющий, - за сегодняшний день ты плату не получишь. Не имею обыкновения поощрять лентяев. Видите, господин лекарь, как распускаются люди без твердой руки.

 Господин лекарь окинул поденщицу рассеянным взглядом.

 - Нелегко вам приходится, господин мой, - сказал он управляющему сочувственно. - Все норовят увильнуть от своих обязанностей, а деньги берут в полной мере. Глаз да глаз за ними нужен.

 - Неужели вы не видите, что женщина больна? - возмутилась Эситея. - У нее уже губы синие и ногти, посмотрите, посерели.

 - А это что за скандалистка? - с ледяной злостью спросил управляющий у своего помощника.

 - Поденщица какая-то. Что с них взять, - ответил тот, пожимая плечами.

 - Ей тоже не плати за сегодняшний день. Обнаглели. Пойдемте, господин лекарь. Нам нужно спешить к нашему больному.

 И они вышли из зала.

 - Зря вы вмешались, Эситея, - грустно сказала Тениза потрясенной дикеофоре. - Нас тут никто за людей не считает. Больные мы или здоровые всем как до сгоревшей свечечки.

 А в зале, между тем, усилился гул голосов. Люди возмущенно обсуждали произошедшее.

 "Да мы тут на них горбатимся, а они с нами, как со скотом!"

 "Сами с жиру бесятся, а простому народу каждую монетку жалеют!"

 - О чем только наши власти думают?! - наконец, обретя дар речи, сказала дикеофора. - Разве можно так раздражать людей накануне нашествия врагов? - она резко замолчала. Не стала говорить вслух, что именно среди меотийцев, веками считавшими, что все они равны перед Богом, такое обращение с простыми людьми особенно недопустимо. Какие-нибудь степняки посчитали бы подобное пренебрежение нормальным, меотийцы так не посчитают.

 - Вы даже не представляете, как вы правы, Эситея, - еле слышно сказала Тениза. - Все запросто может кончиться резней в тылу у защитников города.

 - Ладно, - решительно сообщила дикеофора, беря под руку больную поденщицу. - Одно я вижу во всем этом хорошее. Вы пойдете со мной, я вам помогу, как смогу. Не стоит вам здесь сегодня находиться. Вашим детям, верите? нужнее всего живая мать.

Глава двенадцатая