Ороборо: Изгоняющий кошмары (СИ)

— Боюсь, придётся тебя разочаровать, — тихо произнёс Чонин. — Я просто люблю танцевать и не считаю себя ни вещью, ни красивым. Я вполне обычный. Единственное чувство, которые я к тебе испытываю, называется ненавистью. Хотя это слово слишком сильное. Презрение — так лучше. И единственный, кто сейчас жалок, это ты сам. И ты не имеешь никакого представления о любви. Сказать, почему? — Чонин криво усмехнулся и беспечно сунул руки в карманы брюк. Выдержав паузу, столь же беспечно продолжил со снисходительной улыбкой: — Ты так отчаянно пытался разделить меня и танцы, что даже не понял, что без танца меня не существует. В общем-то, это всё, что я хотел тебе сказать — у тебя получилось избавиться от меня. В тот день, когда я последний раз выйду на сцену, ты увидишь, как меня не станет. Нигде. Если это именно то, чего ты хотел.

Чонин высвободил правую руку из кармана и повёл ею чуть в сторону, чтобы найти поводок и Чипа.

— Кто тебе сказал, что ты вообще хоть раз ещё выйдешь на сцену?! — Бледный как смерть Хон выпрямился у стола и стиснул кулаки почти так же, как недавно Чонин. — Кто тебе сказал, что я позволю тебе уйти так, как тебе хочется? Ну нет! Если ты так хочешь сдохнуть, то сдохнешь ты только так, как я захочу!

— Не тешь себя иллюзиями. Это глупо. Ты можешь убить меня, но не можешь изменить мои чувства. Чип…

Кёнсу выхватил пистолет одновременно с тем, как Хон смахнул со стола одну из статуэток и потянулся за другой. Кёнсу отклонился, пропустив над плечом тяжёлый снаряд, и выстрелил в тот же миг, как Чип кинулся к Хону. Воротник белой рубашки залило красным. Хон с изумлением на лице потянулся рукой к горлу, но Чип успел раньше — врезался в него, сбил с ног и вцепился зубами в окровавленную шею, раздирая плоть в клочья. И Кёнсу затруднялся определить, что же прикончило Хона раньше — пуля или клыки Чипа.

Кёнсу машинально сунул нагревшийся пластиковый пистолет в карман и развернулся к Чонину. И остолбенел на секунду, потом кинулся вперёд и рухнул на колени. Осторожно сжал пальцами плечи, потом рискнул провести пальцами по тёмным волосам. На ладони следов крови не осталось, но рядом на полу валялась чёртова статуэтка Хона.

— Чонин…

Кёнсу поколебался немного, после коснулся шеи. Это походило на дурной сон. Почти. Потому что пульс был.

Громко заскулил Чип, пролез под рукой Кёнсу и лизнул Чонина в щеку. Кёнсу отодвинул собаку, постаравшись не испачкаться кровью Хона, заляпавшей белый мех. Нашарив телефон в кармане, он дрожащими руками сменил карту и набрал номер. Попытался. Набрать нужный номер ему удалось только с пятой попытки.

— Я думал, ты всё решил уже, — заявил вместо приветствия Джунсу.

— Почти… Мне нужна помощь с заметанием следов.

— Как обычно?

— Не совсем. У него горло разодрано. Клыками. Не уверен, но пуля могла застрять. Надо проверить. И… чёрт… он швырнул в Чонина статуэтку. Крови нет на голове, но…

— Сможешь дотащить его до воды? Намочи ему волосы и вези в клинику. Скажешь, что принимал ванну, поскользнулся и упал, ударился. О Хоне позаботятся. Если что, вы были дома и принимали гостей. Можешь назвать моё имя. Только имя. Дескать, знакомый, работает в магазине видеопроката. Запомнил?

— Не учи учёного. Хён, я доплачу тебе позднее, просто сделай всё на совесть.

Кёнсу спрятал телефон, прихватил статуэтку и потащил Чонина к выходу. Пятнадцать минут возни, чтобы запихнуть Чонина в машину и сунуть статуэтку в багажник, две минуты на путь до супермаркета, семь минут, чтобы купить бутылку воды, ещё пять, чтобы намочить волосы Чонину, и три минуты до клиники. Чипа пришлось запереть в салоне — не хватило времени, чтобы отмыть его от крови.

Кёнсу прождал почти до утра, но ему так ничего и не сказали — отправили домой.

Сообщение о смерти Хона появилось в газетах через день. Несчастный случай. В статье говорилось, что Хон коллекционировал статуэтки из металла и держал в гараже специальное оборудование. Отливал некоторые статуэтки сам по авторским формам. В тот день он, вероятно, заработался допоздна, проявил невнимательность и небрежно обращался с оборудованием. Настолько небрежно, что включил максимальные обороты и получил травму, в результате которой и скончался. К статье прилагались фотографии того самого оборудования. Кёнсу так и не понял, на что именно списали смерть Хона: то ли на вращающийся диск-пилу, то ли на точильный — опять же вращающийся — диск. Оба идеально подходили для маскировки раны.

Кёнсу терпеливо ждал визита полиции, но так и не дождался. К Чонину его по-прежнему не пускали, лишь сообщили, что с ним всё в порядке, и его жизни ничего не угрожает, однако из-за последствий ушиба он пока не может принимать посетителей.

Чем дольше тянулось ожидание, тем больше беспокоился Кёнсу. Он даже появился в конторе с отчётом, и результат этого посещения его ничуть не успокоил.

— Ты почти провалил задание. И тебе несказанно повезло, что первый заказчик отменил заказ, а ты смог оплатить откат и выполнить его.

— Когда отменили заказ? — тихо уточнил Кёнсу.