Ортодокс

Но такого опыта у меня нет. Мне нужен новый, оригинальный, непознанный мною путь, земной путь.

Ибо по сути, когда просим откровения и благодати в наших делах скорбных и земных, мы молимся только о спасении души, в противном случае – это не молитва, но вымогательство. Прося о спасении души, мы просим об устройстве нашей земной жизни, то есть мы подразумеваем, что вот наши земные дела должны устроиться так, чтобы помочь нам спасти наши души. В этом наша дерзость, а как мы знаем, а почему мы уверены, что вот именно такие и тогда-то сделанные нами, с благословения Господа, земные дела помогут нам, приблизят нас к Господу, спасут наши души. Ведь нет у нас таких знаний и такой определенности, такая определенность дается только свыше. В этом и состоит наша дерзость.

Значит, прежде чем мы станем Господа просить о помощи в наших земных делах, нам нужно просить Господа о помощи в осознании и откровении самих дел, о которых мы просим, а о том ли мы просим, а нужны ли нам эти дела, а приближают нас эти дела к Богу?

То есть вначале нам нужно просить, чтобы эти конкретные дела, которые мы делаем, вели нас ко спасению души. Лишь получив откровение, уже потом молиться о том, чтобы Господь сподобил нас на исполнение этих дел.

То есть вначале молитва о богоугодных делах, правильнее, о богоугодности дел, а уже потом об исполнении этих дел.

Ибо я знаю, Господь слышит меня в большом и малом.

Не о чем беспокоиться. Если я ничто, то какой смысл суетиться, и пытаться изобразить из себя что-то. Если я все, то тем паче нет повода волноваться. Ибо в этом случае, рано или поздно моя незаурядность проявится.

Можно все хотеть и даже все иметь. Но хотеть получать и иметь только с оглядкой на Бога, только уповая на Бога. Тогда должно быть все нипочем, все чисто, целомудренно, ясно, приветливо, правдиво. То есть главный вопрос, не в том, что делать? А как быть? А угодны или не угодны наши желания и действия Богу?

А уже в уповании на Божью благодать и волю Христову даже на смерть воинов можно посылать. Как это делали, например, святые воины – великий князь Александр Невский и адмирал Федор Ушаков.

Призвание

Сегодня причастился и причастил дочерей, Асю, Веру, Машу. Гора с плеч. Всегда у меня большее облегчение после причастия детей, еще сильнее радость, пронизывающая все существо мое, после совместного причастия с детьми. Причастие – это возможность вдохнуть воздух высших, иных сфер. Если не причащаешься – не дышишь этим высшим воздухом. Не дышишь – задыхаешься. Задыхаешься – начинается анемия. Начинается анемия – умираешь.

Странно важен вкус запивки после вкушения и принятия Святых Крови и Плоти Христовых, запивка воспринимается, как овеществленная радость, овеществленное продолжение радости. Для утешения в нашей слабости. На всю жизнь сохраню вкус сибирской запивки после причастия Святых Тайн Христовых, – облепиху, искреннюю, сладкую и сильную, как истина. Вкус сибирского православия. Слезы благодарности меня пробили после причастия в сибирском в Крестовоздвиженском храме Свято-Троицкого монастыря в Тюмени 30 января 2003 года, и удостоен был слез благодарности.

Сегодня во время литургии, еще перед «Верую…», может быть сразу до или сразу после «Херувимской…», я понял, услышал в себе слово о своем человеческом назначении.

Писать.

Писатель начинается с того момента, когда все имеющиеся и бывшие книги будущему писателю становятся скучны. С этого именно момента появляется потребность написать что-то новое, не скучное. Так начинаются новые книги, новая литература, новый писатель. Со мной это отчетливо произошло в последний год, даже в самые последние несколько месяцев.

Писать про то, как светскому человеку пройти ко Христу, сочетаться со Христом, услышать Христа, распознавать Христа, верить во Христа, придти ко Христу, стать со Христом во всем, что изо дня в день, из недели в недели, из месяца в месяцы, из года в годы, из столетия в столетия, из тысячелетия в тысячелетие, переживает Христос, пройти вместе с Ним Его земной путь, чтобы вместе с Ним воскреснуть, воспользовавшись христианской технологией спасения души от мук ада и сатанинских терзаний и безвозвратного, полного небытия.

Ведь я знаю, – это можно. Это получится. Есть путь к благодати Божией. Путь к святости. На земле, среди людей. Путь святости доступен каждому. Хотя каждый боится.

Мой путь – литература, примиряющая миры. Я должен стать всемирно известным писателем. Я должен зарабатывать на жизнь с помощью литературы.

Как результат моей литературной деятельности, – новая аристократия, духовная аристократия, которая вырастет из моей семьи, из моих детей. Еще результат – преуспевание и благосостояние семьи. Еще результат – мои тайные цели. Еще результат – достойная человеческая жизнь в последние годы и смерть в Боге моих родителей. То есть бурная, неспокойная жизнь и спокойная старость. Обычный сказочный принцип.